Продаются Natashi
Шрифт:
Через три месяца София с помощью сочувствовавшего ей постоянного клиента бежала и нашла пристанище в католической миссии в Южной Италии.
Для сотен "объезженных" женщин из Восточной Европы следующим этапом становится печально известный рынок Аризона в Северо-Западной Боснии. Между Сарае-вом и Загребом вдоль сербо-хорватской границы проходит участок дороги, называемый шоссе Аризона. За ним расположен рынок Аризона. Узкими улочками и сосновыми фасадами убогих домишек он напоминает американский городок времен золотой лихорадки 1800-х годов. Днем здесь суетятся энергичные торгаши, снующие по лабиринту грязных тропинок в поисках выгодной сделки. Здесь можно найти что угодно: бейсболки, туфли, косметику, матрацы, стереоаппаратуру, пиратские компакт-диски, а также поддельные бренды (Rolex, Levi's, Ralph Lauren и т. п.), сушеные фрукты,
Большой плакат над входом чествует американцев: "Спасибо армии Соединенных Штатов за поддержку". Рынок, который в шутку часто называют боснийским
Уолл-Мартом, был построен в 1996 году после гражданской войны на Балканах по инициативе одного американского генерала. Он задумывался как место, где хорваты, сербы и боснийцы смогут, отложив на время этническое и религиозное соперничество, объединиться ради свободной торговли. В дневное время Аризона выглядит худо-бедно удавшимся экспериментом. Но после захода солнца коммерческая деятельность приобретает зловещий оттенок.
Во мраке ночи на смену бейсболкам и обуви приходят роскошные автомобили и внедорожники, угнанные с европейских улиц, не говоря уж об оружии, запрещенных наркотиках и блоках сигарет прямо с грузовиков. Но самым ценным считается живой товар - женщины и девушки, вывезенные из Восточной Европы.
Мара Радованович, вице-президент местного женского объединения "Лара" в близлежащем боснийском городе Бижелина, при упоминании рынка Аризона сокрушенно качает головой. "Торговцы приезжают туда покупать девушек. Им приказывают снять всю одежду и стоять у дороги голыми. Их выставляют на продажу, как скот". Радованович говорит, что женщин продают также на "аукционах секс-рабов" в ночных клубах вроде Acapulko и Las Vegas, выросших прямо на территории рынка. "Обнаженные девушки выходят на сцену с номерами на руках. Мужчины ходят между ними, трогают их тела, проверяют кожу и даже заглядывают в рот, прежде чем предложить цену". После продажи женщин содержат в рабских условиях, принуждая работать в барах и борделях по всему региону. "У них забирают личные документы и не разрешают выходить без охранника. Денег им не платят совсем, а хозяева ночных клубов часто заставляют их заниматься сексом, не предохраняясь. В результате каждую неделю в больнице Бижелины делается как минимум один аборт".
В окрестных деревнях образовались "товарные склады". В подвалах, погребах и на чердаках заперты сотни женщин, ожидающих отправки на аукцион. "Большинство - молодые, наивные девушки из сельских районов, надеющиеся найти работу за границей, - говорит Радованович.
– Какого рода работу им придется выполнять, они осознают, только угодив на рынок Аризона или в Сербию. Но уже слишком поздно, и у них мало шансов на спасение".
Женщин продают в многочисленные бордели и бары, уродующие ландшафт Боснии и Герцеговины. Следует отметить, что, помимо местных жителей, они обслуживают несметное количество иностранцев из международных миротворческих подразделений. Те, на кого никто не позарился на аукционе, остаются в Аризоне ублажать покупателей и полицейских в клубах рынка.
В конце 2001 года группа Радованович пригласила местную полицию обсудить меры по искоренению торговли людьми. Двух офицеров-мужчин прижали к стенке за считаные минуты. Их со всех сторон окружили решительные женщины - волонтеры локальных и региональных неправительственных организаций - и резко потребовали объяснений по поводу бездействия полиции на фоне беспредела, творящегося практически в каждом городке области. Офицеры неловко оправдывались, ссылаясь на противоречивые законы и инструкции, относящиеся к разным юрисдикциям. Но Радованович была неумолима. Она открыто обвинила полицию в коррупции и соучастии в преступлениях, особенно напирая на то, что стрип-бар, пользующийся дурной репутацией прибежища незаконно вывезенных девушек, безнаказанно работает прямо напротив полицейского отделения в Бижелине. Офицеры морщились, но не отступали от сценария.
Вечером один студент юридического факультета повел меня в этот бар. В тускло освещенном, прокуренном помещении стоял запах пота и дешевого пива. Диско-музыка трещала из двух динамиков на эстраде, где в такт стучащему ритму неуклюже двигалась обнаженная девочка-подросток. Танцуя, она смотрелась в высокое зеркало на краю сцены. Стриптизерша выглядела неловкой и застенчивой. Казалось, будто она погружена в транс и видит в зеркале незнакомку, укравшую ее тело.
Коренастый
"Два пива", - сказал я на том же языке, осознав секунду спустя, что допустил ошибку.
Девушка окинула меня изумленным взглядом и направилась к бару, украдкой обменявшись несколькими словами с владельцем. Тот достал сотовый телефон и набрал какой-то номер.
"Похоже, нам лучше поскорей допить пиво и убираться отсюда", - шепнул я своему спутнику. Он нервно кивнул.
Тут на сцену вышла другая исполнительница. Она страдала ожирением и, очевидно, выступала на потеху зрителям. Держась за латунный шест, она подпрыгивала под музыку, а мужчины в первом ряду свистели и смеялись. Пока она отплясывала вокруг шеста, из-за кулис появилась предыдущая танцовщица в бежевом неглиже. Хозяин позвал ее в полутемный угол, где за бутылкой дешевого красного вина сутулился толстяк средних лет. Как только она села рядом, он принялся ощупывать ее грудь. Пока он тешился, девушка держала глаза закрытыми, словно молясь про себя. Вскоре они удалились в комнату за баром.
Мы как раз заканчивали пить, когда пятеро местных головорезов неторопливо пробрались к нашему столику. Один из них что-то сказал мне. Тон его был определенно угрожающим. Я повернулся к своему провожатому.
"Он хочет знать, кто ты и что нам здесь нужно".
"Скажи ему, что мы зашли выпить пива".
Краткий обмен репликами. "Он сказал, чтобы мы допивали и валили отсюда. Ему не нравится твоя физиономия".
Мы встали и вышли.
Контроль над женщинами осуществляется посредством физического насилия и психологического устрашения, намеренно доведенных до предела. В них стараются вселить страх - раздавить, сломить волю, вынудить к подчинению. В полицейских отчетах постоянно фигурируют женщины, изувеченные и убитые за отказ заниматься проституцией. Их убивают в назидание остальным, чтоб неповадно было сопротивляться. По данным итальянской полиции, только в Италии раз в месяц иностранная проститутка погибает насильственной смертью. В Стамбуле двух украинок выбросили с балкона на глазах шести перепуганных русских пленниц. В Сербии украинскую девушку показательно обезглавили перед группой товарок по несчастью. В мае 1996 года израильский сутенер задушил русскую проститутку за попытку оставить себе 20 долларов, полученных от клиента в качестве чаевых. Ее тело бросили на окраине города Рамалла на западном берегу реки Иордан с таким расчетом, чтобы полиция обвинила в убийстве арабов. А в 2000 году в реке неподалеку от рынка Аризона нашли тела двух молдаванок. Их руки были связаны за спиной, к ногам прикручены бетонные блоки, рты залеплены лентой - характерные признаки казни. На изоленте убийцы нацарапали: "Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе". Попытки восстановить гражданский порядок в Боснии и Герцеговине осуществлялись под руководством ОБСЕ.
Не счесть и случаев, когда женщины просто сдаются и накладывают на себя руки, как Ирина Пенкина. Ужасающие обстоятельства самоубийства Ирины в Греции поколебали основы молодой демократии, однако общественное возмущение длилось недолго. Двадцатилетнюю уроженку Белоруссии нашли мертвой в апартаментах северного портового города Фессалоники в октябре 1998 года. В результате поверхностного расследования полиция заключила, что она покончила с собой в отчаянии оттого, что сутенер-грек принуждал ее обслуживать ежедневно более дюжины мужчин. Ирина обвязала черные лосины вокруг шеи, а другой их конец протянула через трубу над унитазом в ванной комнате. Ее тело нашла двадцатитрехлетняя соседка по комнате. Прощальной записки не было.
Следователи установили, что Ирина покинула родину потому, что ей обещали работу официантки в Греции. Сразу же по приезде ее запугали до полной покорности, а затем поместили в душный бордель в городке, известном как рассадник проституции. Ей и трем другим женщинам - болгарке, молдаванке и украинке - редко разрешали выходить на улицу, разве что под бдительным присмотром громилы охранника. Сутенер заставлял их удовлетворять прихоти секс-туристов и местных, спешивших в эти обшарпанные комнаты в любое время дня и ночи. Его арестовали по обвинению в вовлечении женщин в проституцию и сводничестве, однако позже освободили за недостатком улик.