Проделки малышки

Голдрик Эмма

— Уверяю вас, что нет. И пожалуйста, не придирайтесь к моей бабушке. Она — это все, что у меня осталось от семьи.

— Ладно, сдаюсь. Я постараюсь впредь не попадаться ей на глаза.

— Вот и чудно, — сказала Мэг. Она возилась с принтером. Из напечатанных страниц получилась довольно приличная стопка. — Сейчас я отправлюсь в издательство с готовой частью статьи, оттуда загляну к бабушке и возьму кое-что из вещей, а вы пока присмотрите за малышкой. Кажется, она крепко спит, но не пропустите, когда она проснется.

— Ладно. Это всего лишь маленький ребенок, — отмахнулся

Джеб. — Не беспокойтесь, я присмотрю за ней. Много ли ей надо? А между делом сочиню главу-другую из «Герцога-сатаны».

— Тогда я пойду возьму сумочку. Бабушка во второй половине дня будет занята делами клуба садоводов.

Когда Мэг спустилась вниз, Джеб Лейси весь ушел в работу. Как, он ей сказал, называется его новый роман? «Герцог-сатана»? У этого человека больше замыслов, чем семечек в тыкве! Надо же, какое богатое воображение! — подумала Мэг.

Элинор заснула прямо в новом манеже. Рекс тоже спал, втиснув свою огромную морду между прутьями манежа. Послав им воздушный поцелуй, Мэг открыла входную дверь.

Стояла прекрасная погода. Высокие облака неслись на восток, к морю, — белоснежные кучевые облака, никогда не приносящие с собой дождь. Мэг с удовольствием потянулась, привстав на цыпочки. Странными были эти двадцать четыре часа, но зато в ее кожаном портфеле лежала большая часть работы — отлично написанная, — и она гордилась ею. А малышка — просто куколка. Мэг всегда относилась к детям с нежностью, и возможность понянчить ребенка доставляла ей радость. А еще пес, умный, конечно, но слишком старый. Джеб Лейси… Она задумалась и глубоко вздохнула. Ну, прежде всего, не такой невзрачный, как ей показалось вначале. Нельзя сказать, что красавец, но довольно симпатичный. Мэг вспомнила слова бабушки: «Это девушке надо быть красивой, а мужчине главное — иметь работу». Он таким и был. Весь в работе.

От этой мысли она хихикнула. Взрослая девушка, а хихикает ни с того ни с сего! Мэг пожала плечами и, прыгая со ступеньки на ступеньку, спустилась с веранды. Подойдя к своей машине, она впервые за этот день столкнулась с неожиданным затруднением. Поджарый мужчина загородил ей дорогу. Незнакомец показался ей подозрительным.

— Добрый день, мадам, — сказал он.

Глухой голос, давно не бритое суровое лицо, измятый коричневый костюм, каштановые волосы взъерошены на макушке, около шести футов роста. Мэг была в туфлях на каблуках и поэтому смотрела ему прямо в глаза.

Она оглядела его с головы до ног. «Не разговаривай с незнакомыми мужчинами», — всегда предупреждала ее мама. Но у Мэг Хаббард были все основания считать, что половина жизненных радостей начинается с разговора с незнакомым мужчиной.

— Добрый день? — усомнилась она. — Вы не австралиец?

— Никоим образом, — ответил он, посмеиваясь. — Пинкертон.

— А где это? — спросила Мэг.

— Не где, а что. — Он вынул из кармана золотой значок. — «Сыскное агентство Пинкертона».

— Ах, вот оно что! Вы частный сыщик? — спросила Мэг.

— Вроде того. Можно вам задать один вопрос? — сказал незнакомец.

— Можно, но смогу ли я на него ответить?

— Логично. Так вот. Я ищу женщину.

— В нашем

районе, не ищите, — ответила Мэг дерзко. — Может, вам больше повезет в Салюде?

— Нет-нет. Я ищу определенную женщину, ее зовут Гвен. Она случайно не живет здесь, например, в этом доме?

— Сомневаюсь, — сказала Мэг, насторожившись. — В этом доме живут только две особы женского пола — я и малышка. Меня зовут Мэг, малышку — Элинор.

— Вспомните, другие женщины не заходили в этот дом? — спросил незнакомец.

— Заходила моя бабушка — Энни Мэй Хаббард. Она была здесь раз или два. Зачем вам эта Гвен?

— Она в розыске по штату Флорида за похищение ребенка, — сообщил незнакомец.

— За похищение ребенка? — ахнула Мэг.

— Да. Она похитила ребенка и бежала от суда. Суда во Флориде, разумеется.

— Может, у нее были веские на то причины? — предположила Мэг. — Похитить ребенка! Я меньше всего обвиняю ее. Может, у нее муж — настоящий горилла.

— Ни ее муж, ни кто другой тут ни при чем, — заявил он. — И этот ребенок находится у вас.

— Это мой ребенок! — сказала Мэг твердо. — А теперь убирайтесь подобру-поздорову, мистер Пинкертон, а не то мой муж выпустит собаку, а Рекс чужих не любит!

— Хорошо, мадам. — Он выпрямился, вытер отпечатки своих пальцев с борта ее машины, вежливо кивнул и ушел. Но не исчез. Мэг видела, как он пересек улицу у библиотеки и поднялся по лестнице.

— Не к добру это, — прошептала она. — Когда вернусь от бабушки, все расскажу Джебу. А то, что я сказала, будто Элинор — моя дочь, сам Джеб Лейси — мой муж и что Рекс мог бы выбежать и укусить незнакомца, — про это ни слова. Боже мой! Сколько же мне пришлось наговорить лжи с тех пор, как я вошла в этот дом! И все из-за статьи о Джебе Лейси. Бог меня простит, но бабушка — никогда!

Вот с какими мыслями Мэг села за руль своего автомобиля. И была тут же наказана. Проклятый автомобиль никак не заводился. Она поворачивала ключ зажигания, машина яростно рычала, однако заводиться отказывалась. Джеб услышал отчаянные попытки Мэг справиться с машиной и вышел на веранду.

— Помочь? — крикнул он.

Мэг отрицательно покачала головой, снова повернула ключ и услышала долгожданный рокот заработавшего мотора.

— Спасибо! — ответила она.

Джеб помахал ей рукой и скрылся в доме. Мэг осматривала дорогу во всех направлениях. Сыщика нигде не было видно. Наверное, засел в библиотеке, расспрашивать библиотекаршу, подумала Мэг. Бог свидетель, библиотекарша знает все городские сплетни!

Бабушка Мэг жила в маленьком домике на Кент-стрит, выходившим фасадом на реку Раппаханнок. Когда Мэг приехела, ей показалось, будто у бабушки юбилей! Выяснилось, что члены клуба садоводов определили местом своего собрания ее дом. Едва Мэг выключила мотор, как оказалась в западне: ведь сплетни в Урбанне распространялись со скоростью звука.

Она с трудом пробиралась сквозь толпу, улыбаясь всем и каждому, пока бабушка не схватила ее за руку и не провела в дом.

— Какую же наглость надо иметь, чтобы явиться сюда! — прошипела, она. — Содержанка! Твой дедушка перевернулся бы в могиле!