Проделки малышки

Голдрик Эмма

Он с нежностью обнял ее.

— Но сейчас вашей бабушке за восемьдесят, дорогая. Поэтому ей нужно уделять больше внимания, быть более терпимой к ее капризам.

— Я все понимаю. Вот только не могу…

— Сможете! — настаивал Джеб.

— Ну, хорошо, смогу я, а миссис Брилл?

— Я уже говорил об этом с Диксоном. Он проинструктирует остальную прислугу. Это его прямая обязанность.

— Хорошо, договорились. Будем беречь бабушку как зеницу ока, — торжественно произнесла Мэг.

— Я считаю, что

очень хорошо отношусь к вашей бабушке!

— О, конечно! Временами вы такой заботливый, что у меня в душе все переворачивается! Нет-нет, я не бабушку имела в виду, а себя. Ваш последний поцелуй, например, был слишком братским!

— Ага! — И Джеб решил исправить свою ошибку.

Когда она довела его, как ей показалось, до кондиции, он обессиленно обмяк в кресле перед компьютером и тяжело дышал. А Мэг стояла перед ним и смеялась. Лицо у нее раскраснелось, волосы растрепались, глаза блестели, как у охотника. Она никак не могла побороть смех, а он — отдышаться.

— Невежливо так смеяться, — пожаловался Джеб. — У мужчины тоже есть гордость, в конце-то концов!

— Насколько я понимаю, мы обручены? — спросила она, весьма собой довольная.

— Вы — да, — проворчал он и стал что-то искать, шаря по столу и роясь в карманах. — Ага! Вот! Дайте вашу руку.

— Какую? — спросила Мэг.

— Не знаю, — ответил он. — Вы думаете, я знаю все на свете?

Она протянула ему левую, с трудом подавляя смех, так как он одной рукой держал ее руку, а другой пытался открыть защелку коробочки для ювелирных изделий. Но когда его старания увенчались успехом, и коробочка открылась, тут уж было не до смеха. Массивный бриллиант в оправе из платины переливался всеми цветами радуги, играя на солнце.

— Ну как тут не сказать: „О, вам не стоило так тратиться!“ — не сдержалась Мэг.

— Не смущайтесь, — пробормотал он. — Наденьте это чертово кольцо на правую руку.

— Я думаю, на левую. В Америке принято так. Хотя кое-где обручальное кольцо носят на правой.

Она подняла руку с кольцом, любуясь его сиянием. Бриллиант сверкал, как звездочка.

— А вам действительно не жалко денег, Джеб? Купили бы что-нибудь попроще, с сугубо целевым назначением!

— Меня не устраивает только целевое назначение, — ответил он и крепко обнял ее. — Я хочу объявить всему миру, что вы — моя!

— Не мне судить, но распродажу рабов можно было бы устроить получше, — сказала она, глядя на него счастливыми глазами. — Интересно, каким вы будете мужем, неужели деспотичным?

— Вы будете за мной как за каменной стеной, — прошептал он и, усадив ее на колени, стал снова целовать.

Ха! — подумала она. Вам не мешало бы немного подучиться, мистер Лейси! А учителем буду я. Тут она взглянула на пса. Рекс все еще сидел, держа голову на недосягаемой, если так можно выразиться, высоте. Элинор пыталась вскарабкаться

на него, но свалилась и теперь сидела между его передними лапами, едва касаясь макушкой подбородка Рекса. Оба были довольны, и Джеб тоже.

Мэг соскочила с коленей Джеба как раз в тот момент, когда в комнату вернулась Энни Мэй, на этот раз в инвалидной коляске.

— Слуг в доме, что селедки в бочке. Эту женщину надо уволить! — заявила она.

— Нашего повара?! — в один голос воскликнули Мэг и Джеб.

— Так называемого повара, — поправила Энни Мэй. — Вы почему не сказали мне, что она жила в Таппаханноке? Она понятия не имеет, как готовить устриц! Кстати, что здесь делали полицейские сегодня утром?

Тут в комнату стремительно вошел Диксон, без пиджака, в одной рубашке, и встал позади бабушки.

— Извините, — сказал он. — Гертруда, кажется, провинилась. Обещаю вам, что такое было в первый и последний раз!

— А стоит ли держать в доме этого здоровенного верзилу? Дворецкий! Ха!

— Он-то чем вам не угодил, Энни Мэй? — удивился Джеб. — Дворецкие отдают распоряжения прислуге, переносят тяжести, вот вас, например.

— Гм! — сказала миссис Хаббард. — Что-то не припомню, чтобы он меня носил… А что полиция тут делала? Знать, о доме пошла дурная слава, раз явилась полиция!

— Ничего подобного. Они просто распространяли билеты на благотворительный концерт. Я купил дюжину билетов в пользу вдов и сирот полицейских, помните, я говорил вам?

Энни Мэй недоуменно огляделась.

— У меня что-то с памятью. Я ничего не помню. Не лучше ли мне поспать перед обедом? Диксон!

Неожиданно сменив гнев на милость, старая дама подала ему знак, и он покатил инвалидную коляску в ее спальню. Как только они ушли, в дверном проеме показалась миссис Брилл.

— Меня уволили?

— Ни в коем случае, — успокоил ее Джеб. — Ох уж эти маленькие старушки, вы же понимаете.

— Я все понимаю, — кивнула головой она. — Я служила в домах, где жили старушки.

— В самом деле, что полицейским тут было нужно? — спросила настойчиво Мэг. — И не пытайтесь уйти от ответа — такого любителя сглаживать углы я еще не видела.

— Смотрю прямо вам в глаза, — пообещал ей Джеб. И затем, подмигнув, рассказал все — разумеется, все из того, что считал нужным рассказать.

— Выходит, мы так ничего нового и не узнали, — сказала она, пытливо всматриваясь ему в лицо.

— Почти ничего, кроме кое-каких сведений о малышке: создается впечатление, что мафиозная банда что-то замышляет, и нам необходимо принять меры предосторожности. Вследствие этого и появился Диксон.

— Диксон? Что он сможет сделать, если над нами нависнет опасность?

— Разве вы не видите, дорогая, какой Диксон богатырь?

— О Госдоди, так он что, телохранитель? — спросила Мэг.