Проделки на Кавказе
Шрифт:
Мог ли забыть обо всем этом А. В. Никитенко?
Вся его дальнейшая литературная судьба дает ответ на этот вопрос. Нет, не мог он забыть ни своих вольнолюбивых мечтаний, ни друзей-декабристов. Не случайно ведь он дважды сидел на гауптвахте за пропуск в печать недозволенного.
Будучи цензором, А. В. Никитенко десятилетиями влиял на практику литературного процесса в России.
Ему, очевидно, была совсем не безразлична судьба книги «Проделки на Кавказе», и он постарался продлить ее литературную жизнь.
Предполагается,
Жандармские ищейки рыскали по всем городам страны, отыскивая теперь уже не только книгу, но и статью о ней в журнале «Отечественные записки». Однако как «Проделкам на Кавказе», так и статье В. Г. Белинского о ней все же удалось уцелеть, хотя и в небольшом числе экземпляров.
Больше того! Из книги Н. Н. Голицына «Библиографический словарь русских писательниц» (Спб., 1899) мы узнаем, что в 1846 году в Лейпциге был издан в переводе на немецкий язык роман Е. Хамар-Дабанова «Москвичи и
1 Цит. по кн.: Никитенко А. В. Дневник. Том 1. (Примечание № 225 в конце тома).
черкесы» в двух томах. Н. Н. Голицын предполагает, что это все тот же роман «Проделки на Кавказе». Исследователям книги еще предстоит разгадать тайну появления ее за рубежом.
2
Чем же так напугала эта книга царскую администрацию? Почему в решении ее судьбы, в ее политической казни приняли участие виднейшие сановники империи?
Ответ мы находим в уже знакомой нам короткой фразе военного министра Чернышева: «Книга эта тем вреднее, что в ней что строка, то правда». А правда, как известно, глаза колет.
Автор «Проделок на Кавказе» осмелился рассказать правду о событиях на Кавказе и сделал достоянием общественного мнения то, что тщательно скрывалось военным министерством.
Ни в одной из книг, написанных в эту эпоху, так открыто не обличались произвол и продажность царской администрации, бездарность генералов, невежественность и развращенность офицерства.
К этому времени уже вышли книги А. А. Бестужева- Марлинского, А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, в которых были нарисованы картины Кавказской войны. Но эти книги не были памфлетами, направленными против царизма. Мы знаем их как прекрасные художественные произведения, которые воспевали природу Кавказа, показывали горские обычаи, пересказывали горские легенды,
Книга «Проделки на Кавказе», несомненно, уступает названным книгам в художественном отношении. Здесь нет прекрасных, лирических страниц описания кавказской природы, далеко не так ярко раскрываются характеры людей, значительно меньше говорится об обычаях горцев, их образе быта. Да и по языку книга Е. Хамар-Дабанова уступает книгам классиков русской литературы.
Но это понятно. Ведь автор ставил перед собой совсем другую задачу, а именно: рассказать правду о том, что он видел своими глазами или узнал от очевидцев событий. Создать не художественное произведение, а скорее — политический памфлет.
Сегодняшняя наука указывает, что Кавказская война 1817—1864 годов, решавшая задачу присоединения земель, отделявших от России Грузию и Азербайджан, которые уже приняли русское подданство, завершилась фактом присоединения к России всего Кавказа, что имело прогрессивное значение: народы Кавказа были избавлены от порабощения отсталыми восточными деспотиями (Иран и Турция), сближение с русским народом способствовало их социально-
экономическому, политическому и культурному развитию, включению в совместную революционную борьбу против царизма.
В то же время Кавказская война по своему характеру была колониальной войной царизма против горцев Северного Кавказа — со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Царское правительство старалось оправдать свою колониальную политику на Кавказе тем, что оно несет народам Кавказа просвещение, покровительство и защиту. Е. Хамар-Дабанов устами главного героя Александра Пустогородова разоблачает лживость и лицемерие правительственной политики.
«...Оставляя черкесов спокойно владеть собственностью, управляться своими обычаями, поклоняться богу по своей вере —словом, уважая быт и права горских народов, мы берем их под свое покровительство и защиту: такова благодетельная цель правительства; но она встречает многие препятствия в исполнении. Первое из этих препятствий —различие веры, нравов и понятий; мы не понимаем этих людей, и они нас не понимают в самых лучших намерениях наших. Второе —при всех добрых намерениях, мы здесь должны нередко доверять ближайшее влияние на них таким людям, которые думают только о своем обогащении,
грабят их, ссорят, подкупают руку сына против отца, жены против мужа...»
Другой «благодетельной» целью колониальной политики царизма был постулат правительства о том, что Россия несет культуру темным, невежественным народам. Министр народного просвещения С. С. Уваров (с которым мы уже встречались в начале статьи) рекомендовал деятелям просвещения не скупиться на темные краски При описании отсталости «инородцев». И официальная печать распространяла о горцах самые нелепые слухи.