Проделки Рози
Шрифт:
Уолтер вспотел, раскраснелся, но не бросал попыток расквитаться с Пэтти. Лампа на журнальном столике улетела вслед за графином, любимая китайская ваза леди Алистер два раза уже была на грани уничтожения. Неизвестно, как долго бы продолжалась беготня по гостиной, если бы удивленный женский голос не привел Уолтера и Пэтти в чувство.
– Эй, вы чего тут затеяли?
Молодые люди повернули головы к двери и застыли с открытыми ртами.
– Рози… – пробормотал Уолтер. – Что ты тут делаешь?
11
Рози
Лиловое платье она сменила на клетчатый костюмчик, который Уолтеру предложили первым, а непослушные короткие волосы наконец расчесала. Рози была не просто очаровательна. Она была сногсшибательно хороша, и Уолтер услышал, как Пэтти изумленно ахнул.
– Это Рози?
– Она самая, – подтвердил Уолтер.
Черные глаза Рози с любопытством осмотрели разгромленную гостиную.
– Лампу разбили, – сказала она. – И кувшин. Фу, как воняет.
– У нас вышло н-небольшое недоразумение, – объяснил Уолтер. – Познакомься, Рози, это мой лучший друг Пэтти Сильверстоун.
– Привет.
– Я очень рад.
Пэтти подскочил к Рози и поцеловал ее руку.
– Уолтер столько о вас рассказывал.
Рози очаровательно покраснела. Уолтер некстати осознал, что у него съехал галстук и растрепались волосы. Теперь она выглядела как леди, а он был похож на уличного драчуна…
Пэтти тем временем заливался соловьем.
– Уолтер говорил, что вы необыкновенная девушка, но я представить себе не мог, что вы настолько красивы. Отвратительно, что полиция вас преследует. Полицейских следует запретить законом. Они совсем распоясались. Если я смогу вам чем-нибудь помочь, я целиком и полностью в вашем распоряжении.
Рози мило улыбалась и слушала Пэтти с таким восторгом, что в сердце Уолтера что-то неприятно кольнуло. Хороший у него друг, ничего не скажешь. Только что распинался о любви к прекрасной Марго, а сейчас не сводит масленых глаз с Рози. А она и рада.
– Я не понимаю, Рози, что ты здесь делаешь? – спросил Уолтер тоном строгого дядюшки. – Ты должна сидеть в моей комнате и носа оттуда не высовывать.
– Ты слишком суров, Уолли! – воскликнул Пэтти. – Бедной девушке скучно целый день сидеть взаперти. Закрывать ее в комнате – преступление.
– Я… да, решила немного прогуляться, – кивнула Рози.
– Решила прогуляться? – рассвирепел Уолтер.
Он не знал, что взбесило его сильнее, неуместное заступничество Пэтти или непослушание Рози.
– Ты хоть понимаешь, чем это тебе грозит? Чем это грозит мне?
– А чем это грозит тебе? – наигранно удивился Пэтти. – Ты же только что утверждал, что поговоришь с матерью насчет Вайолет. Жениху не пристало давать кров прелестнейшей девушке…
Тут он поклонился Рози, которая в этот момент садилась на диван.
– Ну а холостяк вправе делать все, что угодно.
Уолтер с радостью запустил бы Пэтти в голову стакан, но в присутствии Рози это могло быть расценено
А Пэтти старался вовсю. Он говорил без умолку, достаточно неразборчиво, чтобы Уолтер не мог услышать ни слова, и достаточно громко, чтобы Уолтер мог понять, что это нескончаемая череда комплиментов. О существовании хозяина дома парочка на диване, казалось, совсем забыла. На Рози Уолтер не сердился, о нет. Ведь она понятия не имеет о правилах поведения. Но Пэтти…
Пэтти позволяет себе слишком много!
Уолтер уже собрался вмешаться в диванный тет-а-тет, как в гостиной появилось четвертое лицо. Брукфилд как всегда неслышно просочился сквозь дверь и, неодобрительно глядя на беспорядок в гостиной, торжественно объявил:
– Леди Алистер вернулась, сэр, и желает с вами побеседовать. С ней мисс Сильверстоун.
Леди Алистер величественно вплыла в гостиную, поддерживая под руку Вайолет. Кузина Пэтти выглядела чрезвычайно хорошенькой и чрезвычайно расстроенной.
– Мамочка, ты уже вернулась? – бодро воскликнул Уолтер.
Он вставал навстречу женщинам и протянул им руки.
– Добрый вечер, Вайолет.
Пэтти поднялся вслед за Уолтером.
– Привет, сестричка. Мэм… – Он чуть поклонился в сторону леди Алистер.
Рози ничего никому не сказала. Она сидела, согнувшись в три погибели, за спинкой дивана, и Уолтер молил всех богов, чтобы леди Алистер не вздумалось оглядеть закутки гостиной. Осколки графина и лампы проворный Брукфилд замел под диван, и о недавнем побоище напоминал еще ощутимый запах виски, который, впрочем, можно было приписать и Уолтеру с Пэтти.
– Добрый вечер, – процедила леди Алистер, окинув несчастного Пэтти ледяным взором. – Я так и думала, что вы побежите к Уолтеру, Патрик.
От тона леди Алистер более ранимый и чувствительный человек мог бы поседеть. Пэтти, к счастью, успел основательно заправиться виски, и его прекрасной каштановой шевелюре ничего не угрожало.
– Уолтер – мой лучший друг. А ваш виски славится на весь Лондон.
– Мы заказываем его в Шотландии, спасибо. – Леди Алистер поджала губы. – А теперь, может быть, вы потрудитесь объяснить нам, что происходит? Садитесь, голубушка.
Вайолет всхлипнула. Леди Алистер по-матерински заботливо усадила ее в кресло и сама села рядом. Уолтер и Пэтти как по команде опустились на диван.
– Что именно объяснить, мама?
– К тебе, Уолли, никаких вопросов.
Голос леди Алистер смягчился настолько, насколько было возможно при данных обстоятельствах.
– А вот мистера Сильверстоуна я бы очень хотела послушать. И не только я.
– Да, Пэтти, ты обязан все нам объяснить, – поддержала ее Вайолет.
– Да что я должен вам объяснить?