Продолжение путешествия (Бабушкин сундук - 2)
Шрифт:
Синицын не раз говорил нам с мужем о том, что этот крестик ему достался от деда. И вспоминал какую-то героическую историю или семейную легенду, в которой крестик этот сыграл весьма важную роль.
– Была какая-то история, - нахмурила я брови и принялась отчаянно растирать себе виски. Но как ни старалась - так и не смогла вспомнить ничего определенного.
– А жаль, - разочарованно покачала головой старушка.
– Думаю, что нам это было бы не менее интересно, чем господину Алсуфьеву. А он в поисках этого крестика разломал старинный секретер,
– Стоп, - воскликнула я так громко, что Ксения Георгиевна и Петр так и подскочили на своих стульях.
– Все верно. Секретные ящики - вы говорите? Как же я могла забыть. Крестик этот - не просто нательный. Ну-ка, дайте я на него взгляну...
И как только он оказался в моих руках, мне было достаточно взглянуть на него мельком, чтобы невидимая пелена упала с моих глаз. Я увидела его в совершенно новом свете и вспомнила ту историю, что рассказал нам Павел много лет назад, будто услышала ее только вчера. Все эти годы, оказывается, она хранилась в потайных помещениях моего сознания, чтобы выйти оттуда в самый нужный момент.
– Алсуфьев сломал секретер не для того, чтобы найти крестик, а именно потому, что крестика у него не было.
– С досады что ли?
– с сомнением спросил Петр.
– Нет, - рассмеялась я в ответ на это его предположение, - надеюсь, до этого он еще не дошел.
– Тогда потрудитесь объяснить...
– Посмотрите на крестик еще раз. И повнимательнее. Вы не замечаете в нем ничего странного?
Мои собеседники ничего особенно странного в крестике не находили. Это было понятно по их лицам. И не удивительно. До сегодняшнего дня я тоже ничего этого не замечала.
– А он не напоминает вам ключ?
– спросила я, прищурив один глаз.
– В иносказательном смысле?
– уточнил Петр.
– Да в каком там - иносказательном, в самом, что ни на есть прямом, меня уже начинала раздражать его непонятливость, хотя за минуту до этого я сама была не лучше.
– Ключ от замка.
– Вы думаете?
– Петр с недоверием пожал плечами.
***
Рис.39. Крупный план этого старинного медного крестика, и одновременно ключа - какой простор для фантазии художника!
***
И мне пришлось в течение нескольких минут объяснять им обоим, чем отличался лежащий перед ними крест от сотен и тысяч нательных крестов наших соотечественников. И только увидев, что не смогла их в этом убедить, рассказала им его историю.
Дедушка Синицына...
Вы заметили, как долго я не вмешивался в ход повествования. Хотя, честно говоря, мне уже давно хотелось это сделать. Все эти провалы в памяти и внезапные воспоминания - дело, безусловно, очень интересное. Но в наше время мы привыкли к иным ритмам. И мне страшно хотелось сразу вам выложить все, как есть. Но я сдерживал себя из последних сил. И теперь вмешался только потому, что в дневнике, написанном самой Екатериной Алексеевной пару недель спустя, она сама же пересказывает эту историю точнее, и главное короче. Поэтому я и приведу вам ее в этом самом дневниковом
"Дедушка Павла Синицына в бытность свою адъютантом чуть ли не самого Багратиона однажды должен был привезти ему секретное донесение из штаба, но, к несчастью, оказался на занятой французами территории.
Чтобы важный документ не попал им в руки, он переоделся странствующим монахом. На эту мысль его навела икона, которую подарил ему какой-то старичок, у которого он прятался всего одну ночь. Икона эта была старинная, староверческая, к тому же с секретом. Она раскрывалась наподобие книги, и туда можно было при желании спрятать довольно толстый пакет.
Старичок, оказавшийся патриотом, сам предложил эту икону деду Синицына, и тот под видом монаха с иконой в руках прошел через всю занятую неприятелем территорию и благополучно добрался до своего полка. И всю жизнь почитал эту икону за чудотворную, поскольку она не только помогла сохранить ему жизнь, но и позволила выполнить задание, за которое он был повышен в звании и получил первый орден. А крестик, служивший ключом к потайному замку, всю жизнь носил сам, а перед смертью - передал внуку. На счастье.
За точность деталей не ручаюсь. Может быть, я что-то перепутала. Но слышала я эту историю давно и посчитала ее..."
И так далее. Вот такая история. Честно говоря, мне она кажется не совсем правдоподобной и почти анекдотической. Да и сама тетушка, как видно из дневника, ей не очень доверяла. Но ее собеседникам она таковой не показалась. И они восприняли ее на полном серьезе... Однако, я, кажется, снова увлекся. Поэтому с почтением спешу передать слово уважаемому автору.
– Вы думаете, что Алсуфьева интересовала эта икона, вернее, ее содержимое?
– спросила меня Ксения Георгиевна.
– Что же такое важное мог прятать в ней Павел?
– Одно знаю наверняка, - ответила я, - то, что там лежит, в одинаковой мере интересовало как Люси, так и Алсуфьева.
– Похоже, это действительно так, - согласился Петр.
– Но что им мешало раскурочить эту икону и безо всякого ключа достать ее содержимое? спросил он чуть позже.
– Не думаю, что богобоязненность.
– Этого я тоже не знаю, - призналась я.
– Так же, как и того, сохранилась ли эта икона до наших дней. О ней Павел нам тогда ничего не сказал. Так что, где она находится теперь - я не знаю. Тем более, что не видела ее никогда в жизни.
– А может быть...
– нерешительно начала Ксения Георгиевна.
– О чем вы подумали?
– постаралась я ее ободрить,потому что ей в голову в последнее время приходили удивительно интересные мысли, и я уже боялась лишиться хотя бы одной из них.
– Не знаю, - неуверенно продолжила она, может быть, я ошибаюсь, но не завещание ли там было? Во всяком случае, ничего другого мне в голову не приходит, - поспешила откреститься она от своего предположения.
– А что? Пожалуй, в этом есть рациональное зерно, - задумчиво протянул Петр. А разве завещание до сих пор не найдено?