Продолжение путешествия
Шрифт:
«А действительно, – решила я додумать ее до конца, – за что могли сжечь этот роковой для моего мужа постоялый двор? Не за то ли, что его хозяин поделился со мной кое-какими сведениями, и тем самым провинился перед таинственным „совершенным мастером“?
Я не допускала мысли, что пожар этот – простое совпадение. И то, что Алсуфьеву известно не только то, что я побывала на этом дворе, но даже та сумма, которой я одарила его хозяина в благодарность за те сведения и предметы, что он мне передал, лишь укрепляло меня в этой уверенности.
«Любопытно,
Неудивительно, что мне сразу же пришла на ум Ксения Георгиевна. И представив, что она каким-то образом пострадает из-за меня, я впервые подумала, что пора мне поискать другого убежища.
Что бы ни грозило мне самой, подвергать какой бы то ни было опасности приютившего меня человека – я просто не имела права. А мысль, что, несмотря на все предосторожности, о приезде Петра Анатольевича в Елшанку стало известно кому-то из наших противников, заставила меня вздрогнуть и осторожно подойти к окну.
Я бы не удивилась, если бы увидела неподалеку пару крепких ребят в серых неприметных одеждах. Но ничего похожего за окном не обнаружила и заставила себя успокоиться.
– Главное – не паниковать, чтобы не наделать очередных глупостей, – сказала я себе и решительно отошла от окна. Но неприятное чувство не торопилось покидать меня. Я решила поговорить на эту тему с Петром и, не откладывая дела в долгий ящик, пошла его разыскивать…
Петр как ни в чем ни бывало сидел на крылечке и любовался гуляющими по двору гусями.
– Даже не верится, что в мире могут происходить какие-то страшные вещи, – заявил он мне, как только я к нему приблизилась. – Вы знаете, Катенька, наверное, я старею, поскольку вот это, – он указал на самого крупного в стае гуся с лебединой шеей, – банальное зрелище едва не довело меня до слез умиления. А еще недавно мне казалось, что я совершенно не создан для деревенской жизни.
Я не расположена была к столь возвышенному разговору и довольно бесцеремонно оборвала его на полуслове:
– Вам не кажется, что своим присутствием мы подвергаем Ксению Георгиевну серьезной опасности?
– Не только кажется, – неожиданно серьезно ответил он и даже вздохнул при этом, – но я уже собирался говорить с вами на эту тему. Потому что, рискуя повториться, скажу, что мы с вами оказались вовлечены в весьма серьезные и, мягко говоря, опасные игры.
– В таком случае, – вновь перебила я его, – может быть, обсудим наши дальнейшие действия. Если, разумеется, вы и далее намерены принимать в них участие.
– Похоже, у меня уже нет права выбора, – не слишком весело улыбнулся он. И именно это меня убедило, что от обычной его легкомысленности не осталось и следа.
Ксении Георгиевны поблизости не было, но на всякий случай я предложила Петру прогуляться к речке. И там поговорить спокойно. Я уже
Разговор этот получился недолгим и закончился довольно неожиданно… Но об этом – снова в следующей главе.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
– Самое главное для нас сейчас, – неожиданно для меня сказал Петр Анатольевич, как только мы дошли до речки и присели на бережку, – выяснить, от какого дела отстранили вашего мужа. И по какой причине.
Этот вопрос не то, чтобы не интересовал меня саму, но до сих пор у меня никак не доходили до него руки. И тем своевременней он теперь прозвучал. Лишний раз я убедилась в том, что Петр Анатольевич не случайно занялся журналистикой: он всегда умел ухватить самую суть вопроса, и посмотреть на любое дело с самой неожиданной стороны.
– И тогда я смогу назвать имя нашего с вами главного врага, – уверенно закончил свою мысль мой спутник.
«Оказывается, наши мысли были весьма схожими, – подумала я. – Не об этом ли самом я размышляла перед тем, как отправиться на эту встречу? „Главный враг“ или „совершенный мастер“ – называй, как хочешь, суть от этого не меняется.»
И не успела я произнести этот короткий внутренний монолог, как Петр Анатольевич меня совершенно огорошил:
– А еще меня интересует, где Алсуфьев прячет Люси?
– Алсуфьев? – не смогла я скрыть удивления.
Нет, пожалуй удивление – это не то слово. Скорее изумления, шока, потрясения. Поскольку ничего подобного мне в голову не приходило, да и вряд ли могло прийти.
Соучастник, слуга «совершенного мастера» – все это я допускала в качестве гипотезы, но чтобы Алсуфьев сам прятал Люси – этого я не могла допустить даже теоретически.
– А почему вы решили, что это он ее прячет? – напрямик задала я ему вопрос.
– А разве вы этого еще не поняли? – в свою очередь удивился Петр. – Но это же очевидно.
Без зазрения совести он демонстрировал мне свое интеллектуальное превосходство, и в другой момент меня бы это обидело или даже разозлило. Но теперь мне было не до обид. Окажись его предположение верным хотя бы наполовину, и это бы все перевернуло с ног на голову, поэтому я предпочла спрятать свою обиду подальше, а вместо этого внимательно выслушать его доводы.
– Я же вам сказал, что якобы убитый вами кучер – никто иной, как Федька Крюк. Тот же человек, который участвовал в ночном нападении на вашего покорного слугу несколько дней тому назад. Отсюда можно сделать вывод, что оба этих «мероприятия» организованы если не одним человеком, то уж во всяком случае – одной компанией.