Проект "410"
Шрифт:
– Сём… – Она подняла глаза и улыбнулась так, как умела лишь Лена. – Чего ты ждёшь?
После этих слов, всё произошло настолько быстро, что я даже не успел ничего понять. Летящая на пол пионерская форма, галстук, белые гольфы, носки, юбка и шорты. Пылкие прикосновения, море глупых и ненужных слов, громкое и сбивающееся дыхание.
При любом моём прикосновении Лена начинала что-то неразборчиво бормотать, она говорила на вдохе, и разобрать всё это было невозможно, ей овладела эйфория, она уже ничего не понимала, да и я не лучше.
Дождь
С каждым новым движением, перед глазами проплывали мгновения из нашего с ней лета, каждая секунда, всё это было настолько волнующе, что я всё время твердил её имя, которое не сходило с моих уст всё время.
Лена впивалась мне в спину, протяжно стонала, обвивала меня ногами, я даже не мог представить её такой. Она так же шептала моё имя, правда, в отличие от меня, произносила его еле слышно, практически, не шевеля губами.
Это был не секс – нет, в СССР секса не было – это была любовь, настоящая, неподдельная, не извращённая ничем. В моём мире таким уже не занимаются, давно никто не испытывает этих чувств. А мне… Мне просто повезло.
За окном сверкнула гроза, и разразился гром, не знаю, сколько времени уже прошло, но мы остановились. Стоны и бормотание сменилось тишиной, Лена смотрела на меня, в её взгляде перемешалось столько эмоций, она в ожидании сжала губы.
Я не знал, что ей сказать, смотрел на неё, как кретин, все слова перемешались, сердце бешено колотилось.
«Что мы наделали! – Кричал я себе. – Зачем?!».
– Что теперь делать, Сём? – Лена прижалась ко мне.
– Я не знаю.
– Ты ничего не знаешь, – она захихикала. – Какой же ты всё-таки глупый.
– Но ведь всё это неправильно.
– Почему? – Пионерка посмотрела на меня с удивлением. – Тебе не понравилось?
– Нет, что ты! – Я заулыбался. – Всё это так быстро… И…
– Ничего не быстро, – Лена засмеялась. – Ты долго держался.
– В смысле? – До меня не сразу дошло, что она имеет в виду. – Так! Давай-ка без хиханек.
– Всё, помолчи, – она снова уткнулась носом в моё плечо. – Ты должен молчать.
– Даже если я не хочу?
– Всё равно, ты должен, – Лена притворно нахмурилась. – Потому что так хочу я.
И я замолчал. Против такого аргумента не попрёшь, если так хочет Лена, то много ли зависит от меня? Она захотела танцевать со мной – она танцевала, она захотела пойти со мной в старый корпус – она пошла, она захотела меня – она получила меня. Лена получала то, что хотела, всегда и при любых условиях, наверное, мне тоже будет полезно её книжек почитать.
Алиса всё ещё не появилась, и в голову мне закралась мысль, что именно Двачевская подтолкнула
«Возможно, она не такая и гадина, – невзначай пролетела мысль».
– Странно, – подал я голос. – Где Алиса?
– Какая разница? – Лена с улыбкой подняла на меня взгляд.
– На улице ливень, да и опасно здесь. Что, забыла про того лесника?
– Не беспокойся, – отмахнулась Лена. – Всё с ней будет в порядке.
– Ладно, – я принялся вставать с кровати.
– Стой! – Пионерка схватила меня за руку. – Ещё хочешь?
– Давай позже, для первого раза хватит.
– Смотри у меня, – она пригрозила мне пальцем. – Пообещай, что позже точно сделаем это ещё!
– Обещаю, – я потрепал её по волосам. – Есть хочешь?
– Конечно.
Понемногу мысли начинали приходить в порядок, рассудок похолодел, и я смог проанализировать ситуацию. Натягивая шорты и застёгивая рубашку, я не сводил взгляда с Лены, которая крепко-накрепко вязала галстук на шее.
Никогда не видел её такой счастливой, она чуть ли не пела от радости, глаза радостно светились, а несвойственная ей улыбка не сходила с лица. Она крепко обняла меня и вприпрыжку побежала на кухню. На секунду я и забыл, что мы потерялись и находимся в чужом доме.
Я медленным шагом направился на кухню, Лена уселась за стол и сложила руки в ожидании кушанья. Если бы ей дали ложку, она, скорее всего, начала бы бить ей по столу, с криками: «Кашу! Кашу!».
Достав из сумки пресловутые галеты и бутылку воды, я положил их перед Леной, но та лишь поморщилась, отодвинула еду и отмахнулась:
– Чего-нибудь повкуснее нет?
– Да где же я тебе повкуснее достану? – Развёл я руками. – Лобстеров и королевских креветок я тут не вижу.
– Кого?
– Неважно, – я махнул рукой. – Лопай, что дают.
– Там ещё консервы есть, – Лена покосилась на сумку. – Может, их подогреть?
– На чём? Электричества-то нет.
– Тут газовая плита, Семён, – девочка указала на старенькую пожелтевшую плиту марки «Лысьва».
В это мгновение дверь в дом распахнулась, и в дом зашла Алиса, промокшая, продрогшая и уставшая, она прошла на кухню и завалилась на диван, закинув ноги на стол.
– Погодка-то… Хорошая такая…
– И не поспоришь, – я ухмыльнулся, глядя на трясущуюся Алису.
– Поесть что-нибудь есть?
– Тебе лишь бы рот набить, – проворчал я.
– Не бубни там! – Двачевская кинула в меня подушкой.
***
Коршаков бродил по округе, искал следы пропавших детей и всё время сверялся с какой-то бумажкой. Тем временем, группа пионеров пряталась в кустах и внимательно следила за действиями чекиста.
Жене показалось странным, что сотрудник КГБ так обеспокоен пропажей нескольких пионеров, всё же поиском людей, обычно, занимается милиция или, в крайнем случае, специальные поисковые отряды, но никак не лейтенанты комитета безопасности.