Проект Бессмертие
Шрифт:
– - Следую новым инструкциям! Распоряжение выполняю вышеуказанное!
– - жестко отрезал Степан Гаврилович.
– - Чтоб никакая зараза не пристала. А то пообщаешься с такими, как ты, сам браконьерничать начнешь. А там, глядишь, один шаг до увольнения без выходного пособия. А может, и статья! Сколько нормальных ребят повыгоняли, не разобравшись толком! У меня совесть чиста, могу и в КХЗ походить, рвением отличиться!
– - Угу, -- легко согласился Митрич.
– - В костюме, оно, конечно, сподручней по лесу службу нести. Репейники, опять же, не цепляются. Хорош костюм, добротно сделан. На солнышке сверкает, видать за
– - А то как же, -- важно кивнул участковый.
– - И дышится на удивление легко. На себе не ощущаю совершенно.
– - Вы, Степан Гаврилович, мне снежного человека из "Мира животных" напоминаете, извиняюсь, конечно, за сравнение такое... Тот, помню, тоже здоровенным мужиком был. Издалека, правда, показывали, в тумане полном... Или космонавта какого, с Луны негаданно свалившегося... По нужде чтоб сходить, продумано наверняка в костюмчике-то...
– - Ты, старый хрыч, смотрю, совсем не стареешь, -- с чувством легкой зависти вдруг сказал Дудя, дальновидно меняя тему.
– - И кабанчиков лопаешь, и зайчатину радиационную, и - ничего!
Митрич хитро прижмурился:
– - Так, и ты, Степа, небось в санаториях не постился.
– - М-да, -- неопределенно протянул участковый.
– - Не постился. Так ведь тут не санаторий. Тут - объект военный со всеми вытекающими...
– - А где же, Степан Гаврилович, доктора наши? Вчера одного как прикрутило, с тех пор и не видно.
Дудя, который совершенно ничего не знал о том, что на самом деле случилось с медицинским сотрудником, напустил на себя начальственный вид и строго отрезал:
– - Не положено знать. Секретная информация.
– - Да ладно тебе. Информа-ация!
– - Митрич махнул рукой.
– - Послушай-ка, старый, а кто из местных капканы ставит?
– - вдруг взбодрился участковый.
– - Скажешь - пол-литра заработаешь, не обману, слово даю свое твердое.
– - А?
– - протяжно вскрикнул Митрич и приложил руку к правому уху.
– - Не понял тебя, милок, говори громче!
Дудя сделал громкость в маске на полную и что есть мочи рявкнул:
– - Кто капканы ставит, говорю!! Кончай, дед, со мной шутки шутить, а не то как разойдусь, белый свет мил не станет!! Кто капканы в заповеднике устанавливает?! Вопрос обозначен ясно?!
– - А!!
– - Митрич удивленно покачал головой.
– - Откуда ж мне знать? Граждан вон сколько несознательных в "Зеленой Лужайке" жительствует! Двести пятнадцать без Добрюхи - тот давно уже вашим, мвдэшным стал, копия твоя подлинная, и орет так же нахраписто, думает - глухие все вокруг проживают! Так что в отношении вопроса твоего провокационного ни сном, ни духом не ведаю. И адвокат бесплатный, опять же, где, чтоб права мои мог защитить достойно, когда ты меня нахально допросу подвергаешь с пристрастием форменным? Суд присяжных подавай для начала разговора, базу фактическую предоставь, следственный эксперимент зафиксируй на пленочке... Понятых пригласи, права-обязанности объясни доступно, без зуботычин болезненных... Посему скажу тебе одно, милок: стар я, Дудя, в глупости твои вникать... Ты вот, что, Степан Гаврилович, не мешай птичек слушать. Поют-то как! Поют! Трели выводят, удивить желают старика, сердечко его тронуть песней соловьиной!..
– - Значит, не скажешь?
– - без особой надежды переспросил
– - Придется в отделение забрать, на пятнадцать суток в арестантской закрыть. Там заговоришь. Приставлю к тебе для порядку добровольного помощника своего Васька Добрюху с пистолетным муляжом, который он в качестве орехокола обычно использует, на хлеб-воду посажу, строго по расписанию выдавать буду, три раза в одни календарные сутки, свиданий лишу с контингентом местным, ни с дворником, ни с фельдшером общаться на вольные темы не будешь, а самое главное - флягу твою с первачком конфискую, не помилую, так и знай!
– - Не имеете такого права, Степан Гаврилыч, -- насмешливо выслушав участкового, лихо подморгнул Митрич.
– - Я лицо военнообязанное. За мной - армия стоит и весь военно-морской флот державы. Справка даже на этот счет у меня соответствующая имеется. Вот если бы я дебоширил, рукоприкладством занимался, честь мундира вашего оскорблял словами нецензурными, или действием каким, тогда дело другое. Тогда - руки вверх, морду вниз и получай, дед, по полной программе! А так - не выйдет. Руки коротки. Митрич вам не просто так, он свои права знает! Не даром грамоте усердно обучался, когда тебя, Степа, еще и в проекте не планировалось зародить на свет этот, и читать, когда требуется, умею без запинок, уж будь покоен!..
Участковый опустился на траву возле старика, помолчал и внезапно с ностальгией улыбнулся:
– - Помню, на самой зорьке спускаем мы на воду лодку, удочки уже в ней, плесо кувшинками покрыто, тишина-а и птички чирик-чирик, чирик-чирик. А я, совсем еще мелкий, тяну батю за руку и говорю: "Поплыли! Чего стал?" А батя меня - раз!
– подхватывает, на плечи к себе забрасывает и отвечает: "Ты погодь, погодь, Степка, дай с природой поздороваться"
– - Мудрый человек, -- с пониманием отозвался Митрич.
– - Таких мало осталось. Любить, любить надо природу. А у нас как? Природа так, задний фон, отхожее, извини за слово, место цивилизации. Я ведь раньше в Киеве жил, по Голосеевке любил пройтись, подумать... А теперь там что? Мегамаркеты, автолюксеры, все в бетон упаковано и травка на газонах вечно-зеленая без запаха, без души.
– - Факт, -- согласился Дудя.
– - Я до пятого класса сам в Голосеевку бегал с пацанами, пока мы с родителями не переехали на левый берег.
– - Послушай, Гаврилыч, а чего это с самого утра пути железнодорожные начали в порядок приводить?
– - пытливо задал вопрос Митрич.
– - Человек двадцать в масках, в КХЗ, а по выправке - спецназ переодетый. Как стену построили, все хламом и завалили. А теперь для чего чистят?
Участковый удивленно глянул на старика и нахмурился:
– - Первый раз слышу, дед. Подъеду, разберусь. Я, все-таки, здесь власть, или кто?
Внезапно из леса прямо на них вышла молодая косуля. Она доверчиво глянула на участкового своими большими раскосыми глазами и уткнулась мордашкой в густую траву, принявшись не спеша ощипывать ее.
– - Красавица, -- кивнул в сторону косули Митрич, любуясь.
– - Творение Божье, иначе не скажешь. И, что интересно, летом каждая сама по себе гуляет. А осенью, как молодняк чуть подрастет, в табунки по несколько особей сбиваются, чтоб, значит, веселее было зиму пережить. Хотя, когда зима суровая особо, как, аккурат, прошлая была, снега навалило в полметра, большим стадом ходили, помнишь, Гаврилыч?