Проект Босс
Шрифт:
— Где твой чемодан?
— Не успел на рейс до Атланты. Надеюсь, появится завтра.
— Ужасно. Что ж, мой чемодан в комнате для гостей, перенесу его сюда, как только допью вино. Ты, должно быть, устал от всех этих перелетов.
— Ты не будешь спать на диване. Мне будет удобнее здесь.
Дом Китти с двумя спальнями был маленьким, как и мебель. Я посмотрела на крошечный диванчик.
— Ты не поместишься на нем.
— Я могу заснуть где угодно.
Я оглядела комнату и вздохнула.
— Так странно быть здесь и не иметь возможности зайти в дом по соседству. Я здесь впервые
— Мне жаль. Это, должно быть, тяжело.
Я грустно улыбнулась.
— По крайней мере, у меня много хороших воспоминаний. Наши бабушки каждый вечер после ужина сидели у нас на крыльце. Я работала над докторской диссертацией, практически жила в библиотеке и возвращалась домой в десять или одиннадцать, а они все еще были там, хохотали до упаду и пили сладкий чай с джином. Они наливали его в кружки, чтобы соседи думали, что это обычный чай. Я провожала Китти домой, она настаивала, чтобы я выпила с ней виски перед сном. Потом мы с бабушкой еще немного сидели на крыльце.
Меррик улыбнулся.
— Мне было восемь, когда бабушка дала впервые попробовать виски. Мама была в бешенстве.
— Новый владелец убрал домик на дереве на заднем дворе. Мне он так нравился.
— Я помню его. Был в нем несколько раз.
— Ты?
— Когда ребенком приезжал навестить бабушку, иногда ходил проверять, как у них дела, когда они сидели на крыльце. Помню, что в домике на дереве было много розового: розовый пластиковый холодильник, розовые подушки, абажур с оборками, хотя электричества, очевидно, не было.
Я улыбнулась.
— В этом была вся я. Еще не довела навыки декоратора до идеала.
— Там, вроде бы, висел постер какой-то мальчишеской группы?
— Не бойз-бэнда. Берта Рейнольдса.
— Старый актер, который умер пару лет назад?
— Ага. Я была по уши влюблена в него. Он озвучивал немецкую овчарку в мультфильме «Все собаки попадают в рай», и мне очень понравился его голос. Я пересматривала мультик снова и снова, а потом увидела в магазине юбилейный постер фильма Берта Рейнольдса «Полицейский и бандит», и заставила маму его купить. Считала его самым красивым мужчиной на свете.
— А... Так это твой идеал?
— Что ты имеешь в виду?
— Нравятся мужчины постарше. Знаешь, я старше тебя на три года. — Меррик подмигнул.
Я фыркнула.
— Забавно, что мы оба провели здесь так много времени, но никогда не сталкивались друг с другом. — Я пожала плечами. — По крайней мере, мне так кажется. Честно говоря, я плохо помню то, что было до десяти лет.
— Как так вышло?
— Это называется диссоциативной амнезией. Мозг блокирует травмирующие события: такой защитный механизм. Когда мама окончательно бросила отца, мне было как раз десять. Обычно отец избивал и оскорблял ее ночью, когда возвращался домой пьяным. Я уже была в постели. На прикроватной тумбочке стояли маленькие розовые радио-часы со стразами. Услышав крики, я забиралась под одеяло, прижимала часы к уху и включала музыку. — Я на мгновение остановилась. — В тот раз, который стал для мамы последней каплей, отец был совершенно
— Господи Иисусе!
Я покачала головой.
— В ту ночь шел ливень. После этого моя сестра заперлась в спальне, а я побежала в домик на дереве. Но когда добралась до верхней ступеньки лестницы и попыталась забраться внутрь, лестница упала и я повисла на краю домика. Я плакала навзрыд, дождь лил как из ведра, пальцы соскальзывали. Мальчик через дорогу, Купер, спас меня, поставив лестницу обратно. Помнишь его, он заглядывал пару раз?
Меррик покачал головой.
— Нет, не уверен.
— В общем, я думаю, что это был Купер. Я не поворачивалась, чтобы уточнять. Много лет спустя я спросила его об этом, и он сказал, что не помнит. Но я предпочитаю думать, что это Купер спас меня, а не то, что неосознанно приняла помощь от своего отца, который мог выйти из дома. В любом случае, я четко помню тот домик на дереве и свои маленькие часы со стразами, но не могу вспомнить многое другое. В этом домике на дереве я чувствовала себя в безопасности. Дедушка построил его для меня на пятый день рождения. Следующим летом он умер.
Меррик нахмурился.
— Мне жаль, что ты прошла через все это.
Я пожала плечами.
— Это сделало меня только сильнее во многих отношениях. Неспособность вспомнить пробудила интерес к тому, как работает мозг, что в конечном итоге привело к изучению психологии, а домик на дереве, который так сильно любила, натолкнул на мысль устроить глэмпинг. Знаю, бабушка и дедушка были бы в восторге от того, что я сделала с их собственностью, к тому же вся прибыль передается приюту для бездомных в Атланте, который основала Китти.
— Боже, должно быть, ты считаешь меня придурком. — Меррик потер затылок. — Я, по сути, высмеял твой глэмпинг, когда рассказала о нем на собеседовании, а получается вся прибыль уходит в благотворительность моей бабушки.
— Я знаю, что аренда домиков на деревьях и глэмпинговой площадки звучит немного странно, и не считала тебя придурком из-за этого, — я ухмыльнулась. — Было так много других поводов. К примеру, то, что нанял меня, потому что янаименее компетентным кандидатом. — Я улыбнулась. — Прости. У нас был уговор: больше ни слова на эту тему.
Меррик опустил голову.
— Я настоящий осел.
— По крайней мере, ты признаешь это.
— Знаешь, я ведь высмеял твой жизнерадостный характер, когда впервые встретил, потому что мы такие разные, и я этого не понимал. Но, может быть, я смогу чему-нибудь научиться у тебя.
Я приложила ладонь к уху и наклонилась к Меррику.
— Что-что? Я тебя не расслышала. Кажется, это еще один комплимент. Можешь повторить?
Меррик поднял бокал с вином.
— Если расскажешь Уиллу, что я только сказал, я буду все отрицать.