Проект Босс
Шрифт:
Доктор Розен поднял айпад, который всегда носил с собой, и начал печатать.
— Если в ближайшие дни состояние не изменится, то я бы посоветовал назначить курс метилфенидата. Это стимулятор центральной нервной системы. В некоторых случаях он помогает вывести человека из комы.
— Понимаю. Это безопасно для ребенка?
— Недавние исследования показали, что препарат относительно безопасно принимать во время беременности.
— Относительно?
— Практически у любого лекарства
Я глубоко вздохнул.
— А если не давать ей этот препарат?
— Что ж, для пациентов, находящихся в длительной коме, существует множество рисков: образование тромбов, инфекция, потеря мозговых функций. — Он замолчал и посмотрел на Амелию. — Такие решения даются нелегко, и часто родным требуется время, чтобы их принять. Вы — доверенное лицо Амелии, и это бремя ложится на вас.
Я вздохнул.
— Хорошо.
Доктор Розен достал из кармана маленький блокнот, что-то записал, оторвал листок и протянутьмне.
— Это название препарата и веб-сайт, где можете прочитать о нем.
— Спасибо.
После того, как он ушел, я вернулся к кровати и уставился на живот Амелии. Бугорок был едва заметен. Мне не только приходилось принимать решения о жизни и смерти за женщину, которую, как оказалось, я вообще не знал, но и за ребенка, который, возможно, даже не мой.
*********
Колетт остановилась в дверях, пристально глядя на Амелию, прежде чем войти в палату.
— Привет. — Она заставила себя улыбнуться. — Как ты?
Ужасно.
— Держусь.
Оставив сумочку на стуле для посетителей, Коллет шагнула к кровати и взяла Амелию за руку.
— Прости, что я не смогла вернуться раньше. — По ее щекам катились слезы.
На этой неделе Колетт заботилась о своей маме, которой вчера сделали серьезную операцию на шее и позвоночнике. Мы разговаривали каждый день. Она была одной из немногих близких подруг Амелии.
— Как дела у твоей мамы?
— С ней все в порядке. Прошлой ночью ее перевели из отделения интенсивной терапии обратно в хирургическое.
— Рад слышать.
Она уставилась на Амелию.
— Я до сих пор не могу поверить. Это какой-то дурной сон. Есть какие-нибудь изменения?
Я покачал головой.
— Если через несколько дней не будет улучшений, врачи хотят, чтобы я рассмотрел вопрос об одобрении лечения, которое стимулирует ее нервную систему, и может вывести из комы.
— О, здорово. Это безопасно? Ей не станет хуже?
Я еще не рассказал Колетт ни о ребенке, ни об измене Амелии. Но мне было любопытно, знала ли она об Аароне. Если и был тот, кому Амелия могла
Я глубоко вздохнул.
— Риски для нее минимальны. Но есть некоторые риски, которые следует учитывать... для ребенка.
Колетт вскинула голову.
— Ребенка?
Я кивнул.
— Вероятно, она на четвертом месяце беременности.
Колетт нахмурилась.
— Вероятно? Ты не знаешь точно?
Я покачал головой.
Колетт выглядела озадаченной, но затем будто что-то вспомнила и отвела взгляд. В этот момент я понял, что она знает о романе Амелии.
— Ты знаешь об Аароне?
Колетт расширила глаза.
— Амелия знала, что ты в курсе?
— Нет.
— Как давно ты знаешь?
— С тех пор, как ее привезли сюда с обручальным кольцом другого мужчины, и сам мужчина тоже был здесь.
Она приложила руку к сердцу.
— О, Господи. Мне правда жаль, что ты так узнал об этом.
— Мне тоже.
У меня было к ней так много вопросов, но я просто валился с ног от усталости. Две последние ночи я спал по паре часов на стуле.
— Побудешь с ней? — спросил я.
— Если не возражаешь. Пока я свободна. Уилл прикрывал меня на этой неделе.
— Не против, если схожу домой на пару часов?
Она оглядела меня.
— Ты все это время был в больнице? О, Боже. Конечно, езжай. Я могу остаться на весь день, даже на ночь. Если что-нибудь изменится, я тебе позвоню.
— Я посплю несколько часов и вернусь.
— Как хочешь. Я буду здесь, так что не спеши.
— Спасибо, Колетт.
Я взял Амелию за руку и сжал.
— Я ненадолго.
Колетт кивнула.
— Дерьмово выглядишь, босс. Поспи немного.
Я спустился на лифте в вестибюль и был уже на полпути к двери, когда заметил кого-то в зоне ожидания. Аарон сидел один. Увидев меня, он сглотнул и встал. У меня снова возникло желание избить его, но сил не было. К тому же, мне нужно было кое-что у него узнать.
Аарон все еще был одет в ту же одежду, что и в тот день, когда привезли Амелию. И на его лице все еще были грязь и синяки. Видимо, не только я пробыл здесь безвылазно три дня.
— Как она? — спросил он.
— Я отвечу, когда ты мне ответишь.
Он кивнул.
— Все, что угодно.
— Ты предохранялся?
— Что?
Я повысил голос.
— Когда ты трахал мою невесту, ты пользовался презервативом?
— Да, всегда. Почему ты спрашиваешь?
Я почувствовал облегчение.
— Она все еще в коме, а моя дочь держится.
Аарон моргнул. Он тоже не знал.
— Амелия... беременна?
Я скривился.