Проект «дельта»: вторжение деструктов
Шрифт:
– Страдалец вы наш! Ну что, подкинул вам вшей за воротник? – пошутил, уставившись в небеса, Афанасий Петрович. Он закурил «Нашу марку». – А что поделаешь? Такая у нас работа. Служба… Эти паразиты и меня покусывают, признаюсь честно. Достают временами. Поэтому необходима помощь. Я бы сказал ускоренная помощь, Михаил Николаевич. Сколько этой заразы в последнее время съехалось в Сочи! Боже мой, ужас какой! Ввести бы сей час святую инквизицию или сталинский ГУЛАГ. А то сил нет смотреть и чувствовать это безобразие. Не верите? Чего улыбаетесь? Так я же серьёзно. Лучше доведите до сведения руководства. Мол, сил больше нет терпеть. Моча на пределе. Мочи, как говорится, нет. Понимаете, Михаил Николаевич? Лучше поделитесь мыслью с отмирающим поколением, чем улыбаться.
–
– Молодец! Так и надо держаться, - Афанасий Петрович хлопнул его по правому плечу. Контроль есть контроль. Ты же понимаешь, что ни я его выдумал? Вот именно: силы зла не дремлют, но выискивают повод вселиться даже в самую закаленную и освещённую душу. Как твою и мою. Особенно в наше время, когда так всё перемешено. У тёмненьких начинается пси-энергетический голод. Взаимное пожирание, не шуточное дело. Однако никогда не знаешь, когда тебя укусит раненый зверь…
Внезапно он застыл как каменное изваяние. Успел скосить глаз налево, чтобы успел обратить внимание. По парковой дорожке под голыми ветками, что стелились по металлическим аркам беседки, двигался одинокий человек в длинном чёрном пальто. У него были острые, пронизывающие глаза. В руке он нёс синюю нейлоновую спортивную сумку «рибок» с пластиковыми вставками. Прохожий неспеша проследовал рядом и, как показалось им, зловеще усмехнулся, обнажив желтоватые кривые зубы под коричневыми, сморщенными губами. Используя «третий глаз», Миша совершенно ясно увидел в глубине аурального слоя, что охватывал прохожего виде кокона, грязный комок. Он жил в своём носителе обособленной жизнью, время от времени дёргая за нити пристрастий и рефлексов.
– Тёмненькие навели на нас своего агента, - Афанасий Петрович проницательно изучал высокую, чуть сутулую спину прохожего. – Кстати, не первый раз его вижу. Такое ощущение, что эта публика решила со мной поквитаться. Выследили… Вот и вас это коснулось, молодой человек. С чем я вас и поздравляю. Придётся теперь задействовать коллективное мероприятие. Вам ясно?
– Да уж, придётся, - чужим голосом согласился Михаил, облизнув губы, ставшие сухими. – Надо будет немедленно доложить шефу. Нет, сразу же прозвонить «собственникам», чтобы они… Раз вы уже не первый раз с ним сталкиваетесь… Кстати, почему прежде не доложили? – сделал он попытку, но, встретившись с холодным взором, тут же отступил.
– Насколько я понял, в такие моменты у вас наблюдаются особенно сильные проявления тьмы? Я так и подумал. Только что сам испытал. Почувствовал, так сказать, на собственной шкуре. Не дай-то Бог…
– Надо разбегаться, - выдавил из себя Афанасий Петрович. Глаза его заметно потускнели, лицо вытянулось и стало жёстким и совершенно чужим. – Делаем в одиночку два-три контрольных круга по периметру и дуем каждый в свою сторону. Здоровья, удачи и… до скорой встречи, Михаил Николаевич.
Проведя самостоятельно защитные мероприятия, Миша на ходу связался по мобильному с секретариатом. Он прежде попытался дозвониться до отдела собственной безопасности, но там отчего-то не отвечали. Причём, как у начальника, Павла Петровича, так и у его двух замов. Сотовый первого работал на приём голосовых сообщений двое других были временно недоступны. Не иначе как в бетонных подвалах кого-то ломают… Однако Клавочка, секретарь-референт шефа, была как всегда на месте. На текущий файл, готовый к рассылки на электронные странички «по инстанции» (отделов), тут же была сброшена информация категории «экстра А». В ней значилось: «15 ноября 200..
– Принято! – сказала Клавочка как заправская телефонистка или оператор на канувших в Лету пейджинговых станциях. – Всё в порядке. Продолжайте работать. За вас уже молятся, посылают вам золотые лучи. Удачного возвращения!
Улыбнувшись, Миша тут же поблагодарил девушку. Прежде чем отключить сотовую связь сам отправил представительству, представив его в своём воображении, мощный золотой луч. Так оно будет лучше. Каждое помещение обвёл мысленно золотой каёмкой. И каждого сотрудника, включая Клавочку, Дмитрия, охранника-собственника Сергея и, конечно же Александра Андреевич, заключил в золототую оболочку. Судя по приливу сил и наполнению светом, что происходило как внутри так и снаружи, на него воздействовали также. Сотни, тысячи, миллионы… все, кто сознательно, полусознательно и неосознанно задействован в пси-энергетической структуре Центра. Верующих и неверующих, просто порядочных людей и иных форм жизни. Не доступных порой (кроме «третьего зрения») простому глазу.
Всё-таки приятно, когда о тебе думают и заботятся, подумал он на ходу. Нравлюсь я ей, вот что. Это же очевидно, пентюх ты сочинский. Причём для всех: Александра Андреевича, охранника Сергея, Дмитрия. Все это видят, все это поддерживают и ждут счастливой развязки. Вернее нового витка завязывающихся отношений. Но активно помочь никто не может. Да и как тут поможешь? Центр разработал много программ, что боролись со злом и побеждали его. Нет и никогда не будет готовых рецептов, чтобы осчастливить два сердца. Тем паче, если эти сердца не чувствуют друг к другу сильной взаимной привязанности. Одно, положим, чувствует, а вот другое… У другого есть другое сердце, коему он поклялся (мысленно!) в вечной любви. А Клава… Клава для меня надёжный друг, товарищ по священной работе и героической службе. Не более того, к сожалению.
Шествуя к представительству, которое все называли «ящиком», Миша инстинктивно набрал Ирин номер. Тьфу ты… Прости меня, Господи: «Абонент вне зоны досягаемости». Он ощутил нешуточную тревогу. Позвонил на Ирин домашний. Обычно раздавались сигналы записывающего устройства. Бодрый голос Иры общался с позвонившим: «Здравствуйте, дорогие товарищи и тем более господа, ещё более дорогие, чем товарищи. Просим вас не тревожить этот номер по пустякам. Оставьте быстро своё сообщение и, если оно не содержит ненормативной лексики и всяких «измов», позвоните нам ближе к вечеру. Целую родных и близких. Особенно сильно моего дедусю и самого дорого на свете человека, после него, мамы и папы. Он сам догадается, когда услышит. Пока!» С минуту, что показалась ему миллиардом лет в вечной мерзлоте космического сияния, он не слышал в мембраны сотового никакого сигнала. Лишь щелчки и потрескивания. Будто кто-то топтал сучья или хрустели чьи-то косточки. Когда боль в груди и во лбу стала почти невыносимой, раздался незнакомый женский голос с плёнки: «Номер временно отключён». Здрасьте, приехали…
«Надо установить личность «чёрного», - внезапно пронеслась у него в голове чья-то мысль. Через минуту она, эта чужая мысль, стала почти родной. Она вытеснила почти всё. Некий слепящий поток вырвал его из бытия. Развернул на 180 градусов от той цели, что он преследовал раньше. Но он не почувствовал себя отщепенцем. Через другую минуту, что пришла уже без боли и томительного, тягостного ожидания он ощутил себя вновь в пси-энергетичеких потоках Центра. Новая задача не противоречила им. Эх, по горячим приметам этого «чёрного» не возьмёшь поди. Ушёл давно. Если не в иное измерение, то… К нашему спецу в УВД ни сегодня-завтра обратится Александр Андреевич, чтобы тот запустил соответствующую ориентировку. Высокого роста моложавый мужчина, в длинном чёрном пальто, с большой синей спортивной сумкой «рибок». Не густо, не густо, подумают опера из убойного отдела. Опять нам «глухаря» вешают. Что ж, пошукаем, если клиент такой серьёзный. Авось что и наскребём для тех, у кого голова загружена делами и кому ночами не спится спокойно.