Проект «дельта»: вторжение деструктов
Шрифт:
Александр Андреевич, закрываясь ладонью, застонал ещё сильнее. Миша понимающе кивнул. В его голове зрела какая-то здравая мысль.
– …Потом он называет нашего сотрудника по имени «Моур», - продолжал Павел Фёдорович, пытаясь в меру острить. – Так одну артистку зовут. По-моему, Денни Мур. Мур, одним словом. Только у неё «о» откуда-то выпадает. Совсем… Так вот, и это тоже ничего не значит. Ничего! Всё необходимо проверить и перепроверить, чем займутся мои сотрудники. Поэтому беру на себя смелость пока в Центр по своему начальству не трындеть о провалах и прочих капитулянтских, простите… настроениях. Зачем это? Чтобы вызвать силой страха сонм негативных событий? Чтобы они
– Павел Фёдорович, вы хотите сказать следующее – не лезть в этот самый проект? Самоустраниться от него? – наконец отстранил шеф мощную ладонь. На лоб набежала волна морщин. – И одновременно заниматься пересмотром концепции безопасности? В уме ли вы, простите? Ведь это нешуточное дело, если враг действительно считывает с тонкого плана информацию о наших сотрудниках, залезает в наши файлы. А если Воронов всё-таки тайный деструкт другой расы? А если… Я хотел сказать, что в теле Коломейцева время от времени обитал другой носитель. Его просто использовали как устройство транспортировки. Так? Внедрённики всё-таки ваша епархия, но понимаю, что их среда особая. Проверить их стопроцентно может лишь сам Господь и то через других внедрёнников. Замкнутый круг… Итак, если Воронов деструкт, то где гарантия, что он – не один такой? Надо срочно отфильтровать всех, кого он вербовал или рекомендовал для вербовки. Знаю, знаю, что срочно не получится. А хотелось бы…
– А если … если он всё-таки вступил с нами в контакт? – Миша, наконец, подал голос и был этому несказанно рад. – Да, если он, этот монстр в человечьем обличии понял, что думает как мы и воспринимает наш мир с любовью? По-моему, не следует относиться к нему с лишней предубеждённостью. Он итак в наших руках. Во всяком случае, если он не телепортировался ещё в пространстве и во времени, то значит, он действительно хочет установить с нами контакт. Может поэтому и дал себя «оприходовать».
***
…В этот день в Бэлтиморе стояла ясная морозная погода. По пятой Авеню неспеша прогуливался высокий молодой человек приятной наружности, в чёрном пальто с медвежьими отворотами и красным пуховым шарфом что делало его похожим на яркий куст посреди заснеженной улицы. Он барражировал как раз перед входом в магазинчик, что был облицован чёрной мраморной плиткой и назывался просто и доходчиво – «Лавка древностей». (Торговали магическими амулетами и прочей колдовской утварью, включая кукол Вуду и набором игл к ним.) Видимо он ожидал кого-то в том же духе. Так показала на следствии, что проводило окружная полиция и прокуратура, торговка сосисками, а также патрульный коп, что заехал на эту улицу. Будучи сам геем, он брался судить о других. Но будучи на службе и на патрульной машине, он лишь задержал взор на родственной душе. Купил пару сосисок и тут же продолжил дежурство.
Молодой человек, прождав полчаса, разгладил свои пепельно-серые волосы. Он вынул из отороченного мехом кармана сотовый телефон, сделал звонок и собрался было уходить. Но не тут-то было. Недалеко от него остановился крытый белый фургон «митцубиси» с импровизированной надписью «Fresh froots». Из него вышло трое парней, облачённых в жёлтые с красным комбинезоны. Двое из них были белые и ничем особенным не выделялись. Разве что один имел в ушах наушники от плейера, а также носил косынку. У второго было широкое рябое лицо и обритая наголо голова с шишкастым черепом. Третий же, афроамериканец… У третьего был в руке серебристый баллончик
Трое «фруктовых служащих» подошли к ступенькам из чёрного мрамора, ведущим в «Лавку древностей» Они, как бы раздумывая, постояли у входа. Молодой человек с пепельными волосами отчего-то приблизился к тому, что был с наушниками от плэйера. Заговорил с ним, любезно улыбаясь. Но афроамериканец лишь весело рассмеялся и мотнул головой, спрятанной в джемпер. Молодой человек, покрывшись беспокойными пятнами, затопал своими лакированными туфлями по мокрому снегу. С явным намерением перейти улицу.
В этот момент бритый наголо к удивлению всех будущих свидетелей и очевидцев ловко перехватил его за руку. Крутанул за локоть сверху вниз. А затем резким движением вытянул руку на себя. Молодой человек глухо вскрикнул и упал коленом в снег. Тогда афроамериканец оказался совсем близко. Он выпустил в лицо «пепельноволосого» облако пара из серебристого баллончика. После чего «косынка» ухватил своей пятернёй пепельные волосы. Вместе с бритым они мастерки швырнули молодого человека в раскрытую дверцу фургона. Афроамериканец прыгнул в сиденье, что возле водителя. Сорвавшись с места и разбрызгивая талую воду с ошмётками снега, машина сорвалась с места и была такова.
– …Мэм, вы точно запомнили: на боку этого фургона красовалась надпись «свежие фрукты»? – интересовался через пятнадцать минут после происшедшего полицейский Джон Стентон, старший патруля, что прибыл на место происшествия первым. – Вы ничего не путаете, мэм? Там могла быть другая надпись. А вы, я вижу, взволнованы…
– Да как же, сэр… сынок!
– удивлённо пуча огромные глаза, шептала необъятная афроамериканка Денни Баррот, ударяя короткими руками в вязаных перчатках по белому переднику. – У матушки Баррот с головой всё впорядке. И налоги я плачу. С санитарной инспекцией у меня проблем никогда нет. Сам поинтересуйся у людей на этой улице: матушка Баррот никогда не обижала и не обманывала своих покупателей. Я торгую с лотка сэндвичами своей выделки. Мясо покупаю в лавке старика Купера. Его тоже все знают…
– Хорошо-хорошо! – замахал на неё обоими руками коп. – Это уже лишнее, что вы сейчас мне говорите. Нет, не надо мне предлагать купить сэндвич. Это коррупция, мэм. Я вас предупреждаю об этом, - он напряжённо прислушивался к шумам радиостанции в патрульном «шевроле» и своей собственной, закреплённой над правым карманом куртки со значком. – Меня смущает вид фургона, на котором скрылись похитители. Вы его первый раз видели?
– Этого молодого джентльмена, которого похитители? Матушка Баррот клянётся тебе всеми святыми: в первый. Он здесь больше никогда не появлялся. Я знаю наперечёт всех клиентов лавки. Среди них бывают и эти… тьфу, пропасть!.. геи. Во времена моей молодости мы их не переносили. Но по-христиански их жаль. А его я никогда здесь не видела. Сначала, когда подъехали эти, решила что он их дружок. Или познакомиться хотят. Может тоже… того. Но когда они потащили его в машину, я решила: это у них, у геев, такой новый способ знакомства. Прости меня, Спаситель, но есть, же извращенцы? Вот и геи, наверное тоже…
– Мэм, это тоже лишнее. Вы запомнили номер?
– Как же сынок…
– Сотрудник Стентон, мэм!
– Хорошо-хорошо, сотрудник. Запомнила. Вот запиши… - и после того, как коп записал, жалостливо спросила: - Сотрудник Стентон! Простите старую тётушку, если она вас обидела. Если вы не гей, конечно…
<