Проект "Плеяда" 2.0
Шрифт:
Возле фанзы на берегу Амура снова горел костер, над которым как и раньше грелся котелок. Однако на этот раз доносящиеся из него запахи были соблазнительнее, чем от тошнотворного варева, что несколько дней назад варил китаец Яо. Сам он тоже сидел рядом, помешивая рыбную похлебку. Кроме него возле костра сидела Илта негромко беседуя с двумя мужчинами. Первым был молодой скуластый парень, одетый в штаны из оленьей кожи и легкую замшевую куртку. Короткие черные волосы, несмотря на лето, прикрывала шапка из шкуры гурана, с небольшими рожками. Именно по головному убору в свое время и назвали этот народ, причудливую
Яо взял с земли большую ложку, осторожно попробовал закипающее варево, удовлетворенно хмыкнул и снял котелок с костра. Бородатый мужик достал из большой сумки на поясе прозрачную бутыль с мутноватой жидкостью, сделал большой глоток и, закашлявшись, передал ее молодому гурану.
— Ну так что, Юра, — настойчиво произнесла Илта, — ты согласен?
— Ты, малая, погодь, лошадей не гони, — буркнул мужик, выхватывая из котелка кусок рыбьего мяса и отправляя его в рот. Прожевав, он взглянул на Илту.
— Ты, малая, конечно тут в законе, что и говорить, — начал он, — где ты, а где мы ползаем — это все понятно. Но вот за что я тебя уважаю — что не зазналась, хоть и взлетела высоко. А потому выслушать сможешь, буром сразу не попрешь.
Бородатый мужик на мгновение прервался, когда к нему вернулась бутылка с ханшином, сделал большой глоток, зачерпнул ухи и смачно запил.
— Сынныр, я конечно знаю, — кивнул он, — отсюда далековато, конечно, но мы с Иваном — он кивнул на гурана, — и подальше в тайгу забирались в свое время. Ты же помнишь, ты и сама с нами в асановские рейды ходила.
— Помню, — кивнула Илта, принимая из рук гурана бутылку и делая большой глоток. Она и вправду хорошо знала Юрия Мирских, одного из лучших следопытов здешних краев, охотника и браконьера, еще до войны бежавшего из одного из лагерей. Именно он, вместе с проводниками-эвенками, вел вглубь тайги отряды, собранные атаманом Семеновым и японским полковником Асано, именно им удавалось проникнуть вглубь вражеской территории, совершая самые дерзкие теракты и благополучно отойти обратно. Илта несколько раз сопровождала его в этих рейдах, доходящих чуть ли не до границ Якутии. Мирских был одним из первых, о ком она вспомнила, собираясь в опасное путешествие.
— Я бы тебе помог, конечно, — продолжал Юра, — ты, хоть и мелкая, но человек надежный. Только вишь какое дело — я нынче не работаю ни на Асано, ни на Кавасиму, ни даже на Доихару. С тех пор как меня в Хабаровске объявили в розыск, я и скрываюсь по лесам — как при коммуняках, ей богу. Какое мне теперь дело до твоих япошек?
Илта пожала плечами и достала из-за пазухи сложенную бумагу, развернула и протянула Юрию. Тот внимательно вчитался, хотя из трех написанных на японском, русском и маньчжурском вариантов текста, мог прочесть только один.
— Вот значит как, — усмехнулся он, — простили мне того американца?
— Простили, —
— Молодо-зелено, — хмыкнул Мирских, — не убил же я его, в конце концов. Дал по башке золотишко забрал — с кем не бывает. Вперед наука была бы. Кто же знал, что он очухается так быстро, что сумеет меня увидеть и запомнить.
— Лучше бы прибил, — проворчала Илта, — а то чуть на международный скандал не наскочили. В общем, замяли это дело, а тебе по такому случаю — полная амнистия…если выполнишь то, о чем тебя просят.
— Понятно, — протянул браконьер, складывая бумагу и готовясь убрать ее себе в карман.
— Подожди, — остановила его Илта, — глянь на другую сторону.
Юрий перевернул бумагу и недоуменно вскинул брови — на оборотной стороне документа была карандашом нарисована некая цифра.
— Что это?
— Это сумма, — улыбнулась Илта, — ну, вознаграждение, что вам причитается.
— О как! — Юра невольно расплылся в улыбке, — это всем?
— Это каждому!
— Что там? — молодой гуран хотел посмотреть на документ, но Мирских уже сложил его вчетверо и спрятал на груди.
— Это то, что сделает нас богачами, — усмехнулся он, — я же могу взять напарника?
— Хоть десять, — пожала плечами Илта.
— А это лишнее, — рубанул Мирских, — хватит и одного Вани. Ты тоже в доле, Яо — торопливо обратился он к китайцу. Тот улыбнулся и кивнул, прикрыв узкие глаза.
— Да уж, про него не забудьте, — сказала Илта, — если бы он не расколол того коммуняку, ничего бы этого не было. За это ему еще отдельная премия будет, от Доихары.
— А что с тем Ченом стало кстати? — поинтересовался Иван.
— Да ничего, — пожала плечами Илта, вылавливая из котелка кусок рыбы, — вкалывает на Сахалине, лет через пять выйдет, может быть. Я держу слово — даже такому как он.
Она замолчала, вновь принимая из рук Яо бутылку ханшина и делая небольшой глоток. В голове зашумело и девушка с жадностью набросилась на остывающую уху. Меж тем китаец вынес из фанзы несколько кусков сушеной оленины.
— Я слышал об этом Черном Колодце, — говорил подвыпивший Иван, — еще дед рассказывал, он с шаманами дружбу водил, сам камлал понемногу. Говорил, что темное то место, мрачное. Никому не советовал туда идти, говорил, унесут шолмосы.
— Я тоже кое-что слышал, — ответил Мирских, — попы говорили, что там сам черт трон свой возгрудил. Хотя, если там большевики окопались — черту делать нечего.