Проект Плутония
Шрифт:
Учебники по строению клетки, говорилось что клетка сложнее всего остального организма. По строению ядра, говорилось, что ядро сложнее клетки и остального организма.
А в учебнике по строению атома… Йоган Карлсон был уверен, что говорилось будто атом сложнее всей известной Вселенной.
«Каждый кулик своё болото хвалит», вспомнил он цитату, объясняющую всё.
– Поднимаем, - произнёс профессор Хан и нажал на рычаг.
Синее от холода и постоянной влаги тело девушки легло на плоскую поверхность стола. А Йоган и Хан стояли над ним и смотрели через
Следом за ним с небольшим опозданием опускались и стенки контейнера.
И вот наконец часть тела девушки показалось над водой. Её губы, торчащие груди, коленки, кисти рук, выглядывали на поверхности, спина, плечи, шея и часть головы, оставались погружёнными в физраствор.
Стеклянные бортики опустились на самый низ и теперь к ней можно было прикоснуться.
– Круто, - проговорил Карлсон и потянулся к ней рукой.
– Вы правы, профессор, как живая.
– Ты что, - одернул и его руку Хаммер Хан, - сначала тесты.
Он первым прикоснулся к девушке. И приложил к её груди электроды. Он долго мешкался, и Карлсон решил, что пожилой профессор решил полапать сиськи.
Закончив с этим делом, Хан переключился на её запястья. Он ставил иглы в каждую большую вену. А после глянул на Йогана и прохрипел:
– Чего балдеешь, а ну давай, помогай, а то я сам до новых веников буду всё это ставить.
Карлсон впервые прикоснулся к девушке. Она была холодной и прекрасной. Юля не дышала, но казалось живее всех живых. Её кожа была идеально мягкой и пластичной. Одно удовольствие такую протыкать своей иголкой. Он подключил электроды ко всем её конечностям. Пока профессор ставил трубки в её трахею и пищевод.
Потом он посмотрел на Карлсона, давая ему время закончить, и включил первый агрегат. Тот чем-то напоминал собой насос со стволовыми клетками, накачивая её холодное тело живыми эритроцитами.
Йоган Карлсон за этим наблюдал, так медленно её бледное тело наливалась кровью и жизнью.
– Ей не грозит некроз при такой температуре, - произнёс он и стал проверять все прикреплённые к ней катетеры, чтобы ускорить подачу крови в ещё не до конца живой организм.
Он положил ей руку на сердце и вдруг ощутил.
– Оно бьётся! – В эту секунду девушка вдохнула.
Она испуганно открыла свои большие карие глаза, оглядываясь по сторонам. Её рот был плотно закрыт маской с несколькими трубками. Одна вела пищевод другая в трахею. Через последнюю поступал кислород прямо оживающие лёгкие. В это время кардиостимулятор запустил её сердце. Мышцы не слушались. И нервная система была ещё не до конца жива.
Юля не понимала, что происходит. Только что она видела яркий свет посреди жаркой пустыни. И вот она лежит в холодной мокрой лаборатории вся в трубках и маске для дыхания.
«Я умерла?» Подумала она, но мощный разряд тока спутал все её мысли. Над ней буквально издевались, её лупили током повсеместно.
– Нам нужно запустить все органы, - озвучивал свои действия Йоган Карлсон. Он прикладывал электроды
Юля ощущала свою плоть, она чувствовала себя живой и не верила, что умирала.
«Я в операционной, врачи борются за мою жизнь». Убеждала она саму себя, но тела не ощущала. Казалось, что от неё остался лишь воспалённый мозг в закрытый черепной коробке. Её руки и ноги безвольно болтались, а тело будто стало чужим.
Девушка лежала и не могла пошевелиться. Тогда она собрала все свои мысли пучок отправив их в виде импульса к единственному пальчику на ноге заставить тот слегка пошевелиться. Ей показалось, что у неё это получилось. И радости не было предела.
«Я всё ещё жива». Убеждала она саму себя, но новый импульс спутал все её мысли. Теперь она увидела врачей один из них, тот что покрупнее, пытался отключить её от электродов. А другой настраивал какой-то аппарат. Юля почувствовала кожу, та была мокрой, слизкой, неприятной, но всё равно живой и тёплой. Хоть холод окутывал её со всех сторон.
Она бы дрожала, но мышцы тела совсем не слушались хозяйку. И всё что она могла это крутить глазами. Девушка попыталась сконцентрироваться на одном из врачей, но через секунду поймала себя на мысли, что забыла зачем это делает.
Мысли путались, было трудно думать. И в эту самую секунду она почувствовала острый скальпель на своём виске.
«Циркулярный нож», подумала она, представив себе, как он скрывает кожу с её черепной коробки, медленно двигаясь по окружности. Тёплая, алая кровь которая только что наполнили все её вены сейчас стекала по лицу. Кровь бережно вытирал помощник доктора.
А девушка так и лежала живая и безжизненная одновременно, будто заключённая в своём собственном теле, словно в тюрьме.
«Спасибо, что боретесь за меня. Но почему бы меня просто не отпустить», подумала она, опустив отяжелевшие веки.
И в эту секунду Юля почувствовала, как оператор снимает с её головы верхнюю часть черепной коробки. А чьи-то умелые руки буквально погружаются в её тёплый мозг.
Это ощущение нельзя ни с чем спутать. Мысли становятся забавными и странно переплетаются. Яркие вспышки, сопровождаемые какими-то вкусами цветами запахами переворотом сознания, они составляют самые дикие образы.
«Такой массаж мне никогда никто не делал», подумала она и почему-то вспомнила, как Маршал делал ей массаж лодыжек.
«С открытым массажем мозга это не сравнится», Юля была уверена, что улыбается в этот момент.
Она почувствовала счастье, горе, страсть и радость.
«Вся моя личность, вся я в этом мозге. Ну что поделать если кто-то может так просто туда забраться. И там творить, что хочет. Чувствую себя такой уязвимой».
В некоторые секунды возбуждение становилось почти сексуальным. В другие хотелось блевать. В третьей она отключалась, но в четвертые просыпалась вновь. Она чувствовала эти тёплые руки и ласковые движения. Казалось, что так будет вечно.