Проект "Психея"

Бочкин Владимир Викторович

– Да ты просто больной.

– Ты мне льстишь, - сказал я. – Но я прав и ты это знаешь.

Круглоголовый снова крестился и поглядывал на Симеона. Охранники собачились на меня взглядами, вот-вот кусаться начнут. Сам предводитель проверял, могут ли его густые брови полностью накрыть веки. Он покачал головой. Марк заметил и протянул руку.

– Нет, брат, - сказал он. – Мы не можем.

Но Симеон смотрел на меня.

– Ну, ты и гнида, - сказал он и улыбнулся.

Я развёл руки.

–

Не без этого.

– Ладно, - сказал он. – А теперь убейте его. Да не здесь, - он опустил ладонь на ствол ближайшего к нему автомата. – Во дворе.

Моя рубашка прилипла к спине.

– Эй, полегче!

Меня подхватили под руки и потащили к двери.

– А тебе неинтересно, как я вас нашёл? Как узнал про вашу миссию? – Я вывернул шею, наблюдая за Симеоном. Он отвернул голову, но глаза его сузились. Он заложил руки за спину и переглянулся с братом Марком. Меня вытолкнули в коридор.

– Эй, верните его.

Я снова сидел на стуле. Надо мной стоял Симеон. Он сложил руки на груди и сощурился.

– Твой хозяин – отец лжи. Если ты попытаешься…

– Заткнись!

Он дёрнул головой и вытянул руку, как птица крыло. Я схватил его за запястье.

– Я тебя предупредил, - сказал я.

Мне тут же вывернули руки назад и щёлкнули наручниками. Но я продолжал смотреть в глаза фанатику. Но сейчас в его расширенных зрачках застыла озадаченность. Влипла, как ботинок в горячий асфальт.

– Ты просто недоумок, - сказал он. – Если ты…

Я вздохнул, опустил голову и помотал ею, чтобы немного растрясти мозги, пока они не сварились от присутствия этих добрых людей. Я поднял голову. Губы Симеона сжаты. Он снова прищурился, но я посмотрел ему в глаза и медленно сказал.

– Хватит разговаривать как припадочный поп. Ты можешь перейти в другой режим или тебя заело?

На этот раз я не мог схватить его за руку. В глазах на секунду вспыхнула тьма, где-то в голове загудело. Я проморгался и осторожно помотал головой. Облизнул разбитые губы. Поднял на него глаза.

– Я это тебе припомню, как обещал. А пока давай вернёмся к нашим баранам. Точнее, твоим, - я ухмыльнулся, и тут тьма вспыхнула снова. На этот раз моргать пришлось дольше, глаза наполнились слезами. Я снова помотал головой, ещё аккуратнее, чем в прошлый раз. Я поднял взгляд и упёрся в глаза Симеона, невидящие и блестящие. Слепые от ярости.

– Можешь играть в эту игру, пока не надоест, - сказал я. – Или можем, наконец, поговорить. О шпионах, которые будут продолжать стучать на тебя, независимо от того, будешь ты атаковать базу или нет.

– Говори, - глухо сказал он.

– У тебя в отряде два шпиона. Кто-то из новеньких.

– Негусто.

– Чем богаты.

Симеон вытащил из-за пояса блестящий белый пистолет

с крестом на ручке из какой-то кости. Я мысленно вздохнул. Чёртов показушник. Толку от него не будет.

– Я сам тебя пристрелю… Но не здесь, а во дворе.

Я хмыкнул.

– Вот уж действительно чистюля.

На чёрном небе сочные блестящие звёзды зрели для грядущего звездопада. Меня снова толкнули, и я опустился на колени. Трава и какие-то цветы обволокли меня тёрпким ароматом. Трели насекомых сверлили уши.

– Ты ведь всё равно не сможешь убить меня – сказал я. – Моя душа осталась в плену на базе. И там ты до неё не доберёшься. Ты можешь убить моё тело, но не можешь убить мою душу.

– Подонок! – сказал Симеон. В мой затылок упёрся ствол.

Я хмыкнул.

– Пошёл ты. Нас уже трое с Психеями. Одна находится в этот момент прямо рядом с моей. И ещё девчонка, которая в госпитале.

– Уже трое? – ствол чуть дёрнулся. – Мы же уничтожили добровольцев.

Тёплый ветерок свежей рукой прошёлся по моему горящему лицу. Я рассмеялся.

– Как дети! Сейчас трое, завтра будет тридцать. Ты выбросил свой шанс, идиот. Теперь их никто не остановит. И вашей вере конец.

– Наша вера стоит на слове Божьем, а не на хуле Господа. Победа будет за нами.

Я сморщился.

– Давай, стреляй, надоел уже. Я отправляюсь к своей душе, ты пить пиво. Все довольны.

– Я пойду молиться о твоей душе, грешник.

– Давай, стреляй! Ты меня уже заколебал, болтун чёртов. Ты просто неудачник. Ни на что не способен. Людей ты боишься сильнее бога. Какой я дурак! Поверил, что вы воины господа. А вы просто банда болтунов. Идите домой, смотреть телевизор. Стреляй уже, чего ждёшь!

Я опустил голову. Сзади раздался короткий смешок.

– Вот теперь ты действительно дошёл до кондиции. Берите его, ребята.

Через пять минут я сидел на том же самом стуле и смотрел на Симеона. Он сел за письменный стол и надел очки в тонкой металлической оправе. Посмотрел на меня сквозь стёкла и сцепил руки перед собой.

– Теперь поговорим, - сказал он. – О шпионах и Психее, прекрасной деве и драконе, охране и сокровищах.

Я покачал головой. И первые мои слова были крайне непечатными.

Мощная стальная дверь отъехала в сторону. Над ней нарисован зелёный круг. Куратор провёл рукой по лысой голове. Они вошли в предбанник. Охранник вскочил из-за стола и молча, смотрел на них.

Чаграй кивнул ему и вытащил пропуск. Куратор последовал его примеру. Они подошли к столу дежурного и провели пропусками по прибору. В компьютер пошла запись об их приходе. Дежурный нажал кнопку под столом и внутренняя дверь открылась.