Проект "Психея"

Бочкин Владимир Викторович

Витёк подошёл почти вплотную к дулу, когда седой нажал на курок. Красное пятно шлёпнуло парня по лбу, а затылок взорвался кровью. Он рухнул на спину.

Дверь съехала обратно. Рюрик обернулся. За его спиной стояли два техника. Мужчина уже натянул электронные очки. А женщина нажала кнопку на стене. Техник в очках удовлетворённо кивнул. Синий периметр загорелся. На месте упавшего парня стояла мерцающая пустота. Техник хмыкнул.

– Цыпа, цыпа.

– А потом

техники поймали Психею, - закончил Рюрик. – Ловкие ребята. Элементарно. Эти сферы хорошо действуют, - он обернулся к Чаграю. – Удобнее, чем прежние ловушки. Раз, и птичка в клетке.

– Убийца! – Адам Петрович сидел на стуле, навалившись на стол. Склонился лбом на правую руку. Тёр его, словно пытался что-то вспомнить. Левая ладонь прижата к столу.

Начальники собрались в конференц-зале на втором этаже. Директор сидел во главе и постукивал золотой ручкой по полированной поверхности. Он пожевал губами и положил ручку на стол, рядом с пустым стаканом. Открыл маленькую бутылочку и наполнил стакан. В тишине булькала вода.

– Рюрик, может ты действительно погорячился? – спросил директор и сделал глоток. Снова пожевал губами.

Охранник приподнял плечи, обтянутые серым пиджаком.

– Вы забыли, сколько людей положила подобная хрень! Хотите повторения?

Директор кивнул и поставил стакан на стол. Пузырьки лопались на поверхности.

– Адам Петрович, сочувствую вашему горю, но боюсь, начальник охраны в данном случае прав. Он поступил так, как должен был.

– Да почему! – Адам Петрович хлопнул ладонями по столу. – Почему нельзя было взять его живым!

– Каким образом? Он двух моих людей расшвырял как котят. Если бы вырвался из лаборатории, вообще был бы цирк.

Адам Петрович смотрел на него мутными глазами. Бледное лицо покрылось бисеринками пота. Губы скривились.

– Ты же мог в ногу выстрелить. Да пусть даже тяжелее ранить.

– Аскольд добровольцу в сердце выстрелил, а тот ушёл. Я не мог рисковать.

Директор кивнул.

– Всё же, Рюрик поступил правильно.

Инна Сергеевна смотрела в стол.

– Давайте вспомним о бедном Евгении Сергеевиче.

Повисла тишина.

Чаграй наклонился вперёд.

– Все знают моё отношение к начальнику охраны. Но в этот раз я на его стороне. Мы не можем рисковать.

Директор повернулся к начальнику зелёного сектора.

– Адам Петрович, идите, отдохните.

– Я…

– Это приказ.

Крепкий, коренастый человек сейчас съёжился. Казался мелким и хрупким. Он нахмурился и медленно встал. Не смотрел на коллег. Шаркая, поплёлся к двери. Она открылась и закрылась за его сгорбившейся спиной.

Директор проводил его взглядом и обернулся к седому.

– Ты всё правильно сделал.

Рюрик кивнул.

Я бешено крутил руль. Белая «Волга» натужно ревела. Вихляла из стороны в сторону. Правое заднее колесо пробито.

– Водитель «Волги», немедленно прижмитесь к обочине. Приказываю остановиться. Водитель…

Заднее стекло брызнуло осколками. Я скрючился в кресле водителя. Сердце стреляло в груди очередями. Тело ныло от напряжения. Если подстрелят, я больше не оживу.

Машину занесло. С трудом выровнял руль. Я несколько лет назад получил права. У меня в то время были большие планы на жизнь. Но планы разбились о суровый быт. И даже подержанные старые «Жигули» мне стали не по карману. Ни разу одна зарплата не дожила до прихода следующей. Так что, водил я только чужие машины, когда мои друзья напивались, и нужно было развезти гуляк домой.

Пот начал заливать лоб. Впереди ровная дорога. Километр за километром среди берёзок и пустырей. Но мне нужна конкретная цель.

Патрульная машина начала обгонять слева, я рванул руль и еле успел прокрутить его обратно. Машину снова занесло. Я застонал. Ещё такой фокус и я окажусь в обочине.

Зелёные ворота посреди железного забора вынырнули из-за очередного перелеска, и я вскрикнул. В ту же секунду зачавкали выстрелы, и машина дёрнулась. Пробито ещё одно колесо. Машину закружило и вынесло на обочину. Мотор заглох, и я упал на руль. Руки дрожали. Я с силой рванул ручку. Заскрипела дверца, и я вывалился из машины. Ноги подогнулись, я упал в траву. Сучок впился в ладонь.

Края дня подёрнулись вечерней дымкой.

В уши ворвался птичий гам. Где-то на краю слуха визжали шины, и кричали голоса. Я вскочил и побежал вперёд, к шлагбауму. Я не видел ничего вокруг, кроме больших ворот и небольшой дверце в них, из которой вышли двое солдат. Десантники в пятнистом камуфляже и автоматами в руках. Они с интересом смотрели на меня. Один из них курил сигарету.

– Чистая истина! Бог с нами! – крикнул я.

Один из десантников продолжал улыбаться, но у второго сигарета застыла в руке. Он нахмурился и невольно положил руку на грудь, там, где обычно висит крестик.

Я взлетел и воткнулся лицом в траву. Руки заломило назад, и запястья обручились с железом. Жёсткий ботинок ударил по рёбрам. Тяжёлая рука запрокинула назад голову. Чьи-то руки обшарили меня. Я взлетел вверх и повис на мясистых руках.

– Я знаю путь к Психее. Передайте…

Грубый кулак вбился в живот, и я упал на колени. Перед глазами поплыло. Но тут же меня вздёрнули вверх. Кто-то орал в ухо, но звуки не складывались в слова. Только рёв.

Меня бросили на горячий капот полицейской машины. Один из полицейских держал меня, второй орал в ухо.