Проект «Сфинкс»
Шрифт:
Курт выглянул в окошко и обозрел близлежащие дома. Дачный поселок тонул во мгле. Долговязый завесил шторками окна, включил свет и, насвистывая какую-то незатейливую мелодию, вышел из дома.
Бруно освободил от наручников руки Воронова, усадил за стол, пододвинул к нему дневник, лист бумаги и шариковую ручку. Сам сел напротив, положив перед собой пистолет с навинченным глушителем, и внимательно наблюдал за Ником, иногда поглядывая на притихшего Василия. Воронов же время от времени бросал обеспокоенные взгляды на вороненую сталь оружия, мешавшего ему сосредоточиться.
Пока
Крепыш ничего не заметил, так как уделял больше внимания Воронову. Однако Николай успел подметить, что взгляд у Василия как-то странно изменился. Глаза таксиста больше не выказывали ни чувства страха, ни глубокой апатии. В них появились волевая решимость и какая-то скрытая агрессия. Заметив, что Василий что-то замыслил и подмигнул ему, будто сказал «да», Ник решил отвлечь внимание Бруно.
— Кажется, картинка начинает слаживаться воедино, — пробормотал он самым непринужденным тоном. Шариковая ручка в руке Ника сделала несколько быстрых росчерков на листе бумаги, испещренном столбцами цифр и слов. — Вот, посмотрите.
Бруно встал, подошел к Николаю и, опершись на стол двумя руками, склонился над дневником.
Последующие три секунды происходили с полным ощущением нереальности происходящего. Николай Воронов никогда не видел ничего подобного в своей жизни — разве что в кинофильмах об агентах спецслужб. И если бы он не увидел это собственными глазами, то никогда не поверил бы. У него не хватило времени, дабы понять, что случилось.
Василий резво вскочил на ноги и в доли секунды очутился рядом с Бруно. Шансов для выживания в такой невыгодной позиции у немца было не больше, чем у полевой мыши, оказавшейся в лапах матерого кота. Крепыш лишь успел повернуть голову и оторвать руки от поверхности стола. Его глаза расширились от удивления в тот момент, когда на его основание носа и хрящевую трубку трахеи обрушились два коротких сокрушительных удара. Из носа крепыша хлынула кровь. Раздался сиплый хрип, больше схожий на предсмертное дыхание. Тело упало на пол и после непродолжительных конвульсий замерло. Воронов ошарашено смотрел на спокойное лицо Василия, на болтающиеся наручники на левой руке, на свободную руку, в которой тот держал оружие врага.
— Позвольте представиться, — с какой-то мрачной бравадой произнес Василий. — Шельга Василий Иванович, майор ГРУ.
Заметив, что Воронов потерял дар речи после всего увиденного им, майор-разведчик дружески похлопал его по плечу и сказал:
— Все, Николай Иванович. Успокойтесь. Фуршет с немецким радушием закончен.
— Как… ты… вы… смогли… с ним справиться? — произнес Ник таким слабым голосом, словно из него выпустили весь воздух. — Что произошло? Ты… вы — разведчик?
— По долгу службы мне приходилось и не таких тарантулов давить, — с нотками гордости сказал Василий. — Ладно. Берем в себя
— Но разве вы не хотите его взять в плен, чтобы допросить? — поинтересовался Воронов.
— Зачем же? — не без удивления воскликнул майор, усмехнувшись. — Он мелкая сошка. От этого гиббона с мозгами бабочки мы ничего интересного не узнаем. Кроме того, скоропостижная смерть его командира, возможно, вызовет излишнее беспокойство у белобрысого — наделает каких-нибудь глупостей. В этом случае, помимо его желания, мы сможем узнать гораздо больше интересующей нас информации, что будет нам на руку.
— Нам?..
Василий сделал глубокий вдох, сосредоточился и сказал:
— Вы ввязались в опасную игру, Николай Иванович. И боюсь, что без нашей помощи вам уже не обойтись. Придется сотрудничать с нашим Управлением, желаете вы того или нет.
— Говоря простыми словами: я вступил в коровью лепешку обеими ногами сразу. — Николай потупил взгляд в пол. В его голове начиналась мозговая лихорадка. — Те, кому вы только что наступили на хвост, не оставят нас без наказания. Они будут мстить за убийство их товарища…
В душе целиком с ним согласный, майор ГРУ сказал:
— Это их право. Но все не так уж и плохо, поверьте. Мое руководство наделило меня более весомыми полномочиями, чем у участкового инспектора. Так что постоять за себя мы сможем. Мы как-никак находимся в России, на своей земле. Пусть они боятся, а не мы. Идемте, поговорим обо всем по дороге.
Майор Шельга склонился над трупом, перевернул, обшарил карманы и извлек: ключи от своей машины, от наручников, а также электронную записную книжку и две запасных обоймы для пистолета. Закончив сбор трофеев, Василий взял растерявшегося Николая под локоть и вывел из избы.
* * *
— Какого черта… — начал было Курт, но образовавшийся в горле комок не дал ему продолжить.
Он стоял возле трупа Бруно и хмуро взирал на тело убитого. Готовый в любую секунду распсиховаться и выплеснуть свой гнев на все, что окружало. Закрыв глаза, постоял несколько секунд, чтобы прийти в себя. Губы и глазные веки нервно дрожали. У него был короткий запал. По сути дела, он был активный психопат. Склонный к агрессии и насилию. Непредсказуемый и опасный.
Немец открыл глаза.
Приступ гнева отошел на второй план, и мозг лихорадочно пытался найти выход из сложившейся ситуации.
Бруно убит. Определенно убит. Так не может выглядеть человек, у которого есть хоть какой-то шанс выжить. Убили голыми руками — это тоже очевидно. Курт и сам был мастак по части умерщвления людей подобным образом. Но кто мог сделать такое с опытным Бруно, которого даже многие сотрудники из Отдела ликвидаций не без оснований побаивались? Трусливый водитель или тот дылда ботаник? Не вяжется как-то с этими слюнтяями. Трудно поверить. Но факт оставался фактом: старший группы убит профессионалом. Где и на чем они с Бруно прокололись? Таксист?..