Проект Тетис
Шрифт:
– Ну да, и поэтому ты не уничтожил големов Валта, - хмыкаю я, скрещивая руки, - Чтобы они привели новых ищеек!
Ведо устало прислоняет голову к изголовью кресла, и его лицо внезапно искажает гримаса сожаления.
– Я не мог оставить брата умирать… так.
Я не возражаю, хотя думаю, что сам Валт наверняка бы поступил иначе. Что сделано - то сделано. Тоже откидываюсь на спинку кресла и закрываю глаза. Адреналин схлынул, и на тело тяжелым одеялом накатываются последствия самоотравления и просто усталость. В голове - абсолютная пустота. Нет ни идей,
И даже те слова, что я произношу, не трогают моих чувств. Не знаю, на что я надеюсь, когда их говорю:
– Это нечестно. В первый день на этом корабле ты гарантировал мне свою защиту. А выходит, просто оттягивал время.
– Шанс был. Хоть и малый. Нельзя было им не воспользоваться.
– Вот и я хотела воспользоваться своим шансом. Если ты заранее знал, что дальше пути нет, то почему не позволил сделать то, что задумала я?
– Думаю, потому что понял, что не готов снова умирать, - говорит Ведо странным голосом. Я открываю глаза и только сейчас отмечаю, что выглядит он не очень. И дело даже не в мертвенной бледности.
– Снова? Что это значит?
Он не отвечает. В страхе подрываюсь и в два шага оказываюсь рядом с ним.
– Илма??
“Режущее ранение с кровопотерей”, - отвечает программа.
– Что можно сделать?
Я наконец замечаю узкую, едва заметную прорезь на его куртке в районе ребер. Надрез на черной ткани едва заметно, но края вокруг потемнели. Кровь?
Одна из полиморфных сфер выдвигается на помощь, трансформируясь в носилки и подхватывая бесчувственное тело капитана.
– Требуется срочная госпитализация, - сообщает программа и добавляет, - Ишияк будет транспортирован на ближайшую станцию Лиамеда.
Корабль относит капитана в один из модулей, я следую за ним.
– Что это за станция?
“Доступ закрыт”, - почти язвительно отвечает Илма.
Картина за иллюминатором свидетельствует о том, что корабль ускоряется и выходит из звездной системы.
Да, я догадывалась, что Ведо успел исправить настройки Ишияк, и конечный пункт теперь совсем не Диона. Мне становится жутко от мысли о прибытии на планету, населенную людьми подобными Валту. Что-то мне подсказывает: их прием не будет гостеприимным.
Врываюсь в медотсек, и вижу, как корабль помещает Ведо в капсулу первой помощи. Автомат внутри нее обволакивает его тело трубками, подобно щуапльцам, и створки капсулы закрываются, оставляя видимым лишь лицо в прорези небольшого окошка.
– Не смей умирать, Ведо, - говорю я, склоняясь над капсулой, - Не смей, слышишь?!
Он не слышит. Трубки аппарата вползают в носовые отверстия на его лице, а воздух камеры заполняет серая дымка.
Я бессильно оседаю на пол рядом. Что и говорить, я получила, что хотела. И я в отчаянии.
Световой сигнал тревоги пульсирует в прикрытых веках. Под щекой расплывается теплое и липкое.
– Adu eschiday? Не это ищешь??
– угрожающе рычит голос на незнакомом языке, который
Рядом со мной падает тот, кто никогда не был пассажиром нашего судна, тот, кого не должно было быть здесь. Но в этот раз я его узнаю. И заостренные черты бледного лица и темные, почти черные глаза, смотрящие на меня теперь пристально и изумленно, пока жизнь покидает их. С его губ тянется нить вязкой крови, пачкая пол. Кристалл в его ухе последний раз вспыхивает, чтобы навсегда потухнуть.
“Как это случилось? Что ты делал здесь, на корабле нашей Солнечной Федерации, Ведо?”
Я сбрасываю с себя оковы короткого, тревожного сна. Мы летим уже около восьми часов, я все еще торчу у медицинской капсулы. Несколько раз Илма докладывала о состоянии Ведо. Сухо, безжалостно: стабильно. Стабильно среднее. Пару раз я отключалась от усталости, но снова просыпалась, оказываясь в болезненной реальности. Ведо не приходил в сознание ни разу.
Он ведь не мог не знать, что ранен. Почему не предпринял никаких попыток спастись?
У меня нет информации о том, как быстро мы достигнем пункта назначения. Есть ли у нас в запасе несколько суток, как раньше, или счет идет на часы. Так или иначе нужно продумать план действий. Я поднимаюсь на ноги и в очередной раз заглядываю в окошко капсулы, мало надеясь увидеть что-то новое помимо умиротворенного лица Ведо, увитого медицинскими трубками. Так и есть. Я в сотый раз вздыхаю и прошу Илму дать отчет о его состоянии, когда внезапно он открывает глаза и смотрит немигающим взглядом мимо меня.
– Ведо? Ты меня слышишь?
С минуту ничего не происходит, и даже Илма перестает отвечать. Меня накрывает волной паники, но тут створки капсулы раскрываются, и ее пленник садится, осторожно подтягиваясь и облокачиваясь назад. Он все еще обвит трубками жизнеобеспечения. Его прежняя одежда исчезла, вместо нее - эластичный комбез, точь-в-точь как на мне в первый день прибытия на Ишияк. Рана, если он и осталась, закрыта слоями бинтов.
– Ведо?
Он, наконец, осознанно смотрит на меня.
– Выглядишь не очень. Тебе бы тоже отлежаться в восстановителе, - деловито сообщает он, будто ничего не произошло. Будто это не он лежал при смерти еще несколько часов назад.
– Шутишь?
– На полном серьезе. У тебя на шее расплывается синяк. И скула опухла.
– Почему ты не сказал, что ранен?
– раздраженно, однако с огромным облегчением упрекаю его я.
– Я не знал, кхм… - он с осторожностью прикасается к тому месту, где было ранение, - Валт умеет удивлять. Хотя он всегда любил быть эффектным. И эффективным. Квази-след его riwoht – нового типа. Я с таким не встречался. Впрочем, я никогда не следил за оснащением savash.