Проект Тетис

Щепина Анастасия

– Ты жив!! Как я рада, что ты жив!

– Да что мне сделается, Тет? Ну и в заварушке же мы с тобой побывали, да?

Он усмехается, но как-то невесело. Я не отвечаю, не могу заставить себя отлипнуть от него. Будто он исчезнет, если я это сделаю.

– Ну-ну, – Гавидон неловко хлопает меня по спине, - не раскисай, ты же не хочешь, чтобы эти молокососы подшучивали над тобой?

– Они еще здесь?

– Ага, нам с ними в один полк.

– Нам? – я, наконец, отлипаю от железного панциря наставника, - А какими судьбами ты здесь?

– Направляюсь на службу, разумеется. Я здесь

вторые сутки. Гас прислал сообщение, что ты прибываешь, ну я и решил, что могу задержаться. Крюк до космопорта невелик. К тому же, на Дионе, конечно, препаршивое все, но есть одно местечко, которое чуть менее паршивое, чем остальные. А тебе, я думаю, не хочется еще час лицезреть самодовольную рожу Морра, а?

Я смотрю на Гавидона, мне кажется, он подмигивает мне, хотя за визиром этого не видно. Он подталкивает меня ладонью в спину и направляет в сторону фудкорта. Дисплеи в этом месте до рези в глазах пестрят рекламой. Уши закладывает от какофонии звуков: музыка, выкрики зазывал, гвалт посетителей и персонала кухонь.

Мы ныряем в закоулки этого сектора, немного петляем. Музыка и шум немного стихают, и мы оказываемся перед заведением с вывеской на япет-графии. Низкий вход ведет в тесное помещение всего на три столика. За дальним уже сидит какой-то тип в национальной маске, изображающей лису. Он мне кажется странным, но повар, помешивающий варево на открытой кухне в центре зала, не обращает на него никакого внимания.

Мы усаживаемся за свободный столик. Создается впечатление, что два человека в экзоскелетах занимают половину всего пространства этой забегаловки, так что Гавидон, садясь с краю, вытягивает ноги через проход на улицу, а я выбираю место у стены.

– Эй, мастер Су-Хо! Мне острую курицу, как обычно, маринованные овощи и раччи! – кричит Гавидон человеку на кухне, не утруждая себя выбором меню. Я, наоборот, долго выбираю, останавливаюсь на соевом супе и сладкой воде, делаю заказ через ком.

Напитки принесли быстро. Я опасливо кошусь на выбор спутника: розовая жидкость пахнет резко и кажется острой на вид, но ничего не говорю.

– Ну, рассказывай, - начинает Гавидон, смачно отпивая большой глоток.

– Что? – не понимаю я.

– Что там было. Меня-то почти сразу вырубило, не успел выпрыгнуть из катера. А ты, поговаривают, еще продержалась, порадовала старика, - он усмехается, и я смущаюсь.

– Не больно-то я продержалась. Меня тоже вырубило через несколько минут, почти сразу после построения, - и уже тише добавляю, - От которого ничего не осталось.

– А камеры в линзах?

– Сняли в госпитале, пока я была без сознания. Так что записи я не видела. А твои?

– Да какие камеры, - вздыхает Гавидон, - от глаз-то ничего не осталось, не то, что от камер. Я бы снял визир и показал, да только зрелище не для слабонервных. Эй, - усмехается он, видя мое вытянувшееся лицо, - чего так смотришь? Ну подрихтовало мне рожу, да и хрен с ней, на кой солдату смазливая физиономия?

– А ты не собирался на гражданку?

– Поздно мне куда-то собираться. Врос я костьми в эту службу, - Гавидон демонстрирует механическую конечность, - а служба вросла в меня. А вот чего тебя с твоей срочной сюда отправили – непонятно. Нечего тебе делать на Дионе.

–

Угу, по твоей, видать, рекомендации.

– По моей?! Ха! Да у тебя три балла по физ подготовке. Придется наверстывать в поте лица.

– Зато Гас рад.

– Гас – осел, - хмыкает Гавидон, - автопехота – не то место, где дают спуска. И командование там такое… специфичное. Если прознают, что вы вместе, сочтут за слабость. Начнут давить, манипулировать. Так что по углам там не зажимайтесь.

– Ты чего…

– Да ладно, - смягчается приятель, - все равно сейчас никому не будет дела до вас. Слишком много шума наделала эта история на Энцеладе. «Пиджаки» активизировались, так что все ходят смирно по струнке, - он оборачивается в сторону кухни, - Эй, Су Хо! Где мой заказ?!

От громкого голоса Гавидона я даже подскакиваю на стуле. Повар быстро кланяется в нашу сторону и возится с кастрюлями расторопнее.

Я не единственная, на кого подействовала громогласность моего спутника.

– Че разорался, жестянка ржавая? – один из тройки проходящих мимо пацанов разбойного вида спотыкается о механическую ногу Гавидона и с досады пинает ее.

– Чего??? – ревет в ответ Гавидон и пинает наглеца под зад. Пинок получается мощный, пацан щерится, но дать сдачи такой махине, как мой наставник, очевидно, не решается, пятится в сторону пока Гавидон угрожающе надвигается на него.

Стычка выглядит нелепой. Ровно до тех пор, пока один из его товарищей невероятно ловким, отработанным движением не срывает с Гавидона визир, и все трое бегут наутек. Я моментально срываюсь с места, пытаясь нагнать воришек. То, что они профессионалы – очевидно: улепетывают как спринтеры, а на первом же перекрёстке разбегаются в разные стороны.

Я преследую того, у кого, как мне кажется, остался визир. Экзоскелет дает плюс к силе толчка и ширине шага, но делает меня менее проворной, вор это знает и петляет в закоулках. Расстояние между мной и вором медленно увеличивается. Понимая это, рискую, отталкиваюсь что есть мочи и прыгаю ему на спину. Мне повезло ухватить воришку за ногу, я быстро подтягиваю и подминаю его под себя.

– Отдай, что спер!!! – ору ему в лицо, едва удерживаясь, чтобы не съездить по наглой морде. На мое счастье, я угадала, и краденное оказалось именно у этого пацана. Одной рукой придерживая трепыхающегося вора, второй я отнимаю визир. Прячу его и не замечаю, как один из его товарищей подкрадывается сбоку и кидает в меня горсть каких-то металлических шипов. Я машинально закрываюсь рукой, часть из них словно приклеивается к ней. За секунду моего замешательства схваченный воришка проворно скидывает меня с себя и убегает в переулок.

Металл экзоскелета начинает стремительно разогреваться. Я слышу хлопки, инстинктивно припадаю к земле, пытаясь выстегнуться из брони и лихорадочно соображая, что сделали эти твари. Механизм заело. Я чертыхаюсь, мой экзоскелет превратился в орудие пытки, в котором я запекаюсь, кожу неумолимо жжет. Пока я бессильно валяюсь на земле, в поле зрения возникают чьи-то ботинки. Не успеваю испугаться, что это вернулись подельники, как жар отпускает, оковы экзоскелета раскрываются, и я выбираюсь на волю. Поднимаюсь и вижу того самого человека в маске лисы из забегаловки.