Профессионал. Мальчики из Бразилии. Несколько хороших парней
Шрифт:
В четверг вечером 14 января Либерман выступал в Конгрегации поддержки Израиля в Питтсфилде, Массачузетс. Женщина, которая протянула ему дешевое издание его книги, чтобы Либерман расписался на нем, сказала, что она из Леннокса, а не из Питтсфилда.
— Из Леннокса? — переспросил он. — Это тут непо-' далеку?
— В семи милях, — улыбаясь, сказала она. — Но я бы приехала и за семьдесят миль.
Улыбнувшись он поблагодарил ее.
16-го ноября; Карри Джек; Леннокс, Массачузетс. Списка у него с собой не было, но он помнил его наизусть.
Этой ночью в комнате для гостей, отведенной ему в доме президента конгрегации, он лежал без сна, слушая,
У него есть возможность проверить. Тринадцать из семнадцати. Включая и трех за 16-е октября. Всего семь миль? Поездка на автобусе… все займет у него не более двух часов, и к обеду он будет обратно. В крайнем случае, можно и задержаться…
Ранним утром следующего дня он позаимствовал автомобиль своей хозяйки, большой «Олдсмобиль» и отправился в Леннокс. Снега выпало не менее пяти дюймов и большая часть его стаяла, но все же на дороге осталась снежная корка. Бульдозеры отбрасывали ее остатки к обочинам и из-под колес проносящихся машин вздымались снежные буруны. Странно, но он уже поставил крест на этой истории.
В Ленноксе он выяснил, что никто не верит в случайную смерть Джека Карри. И к тому же шеф полиции Де Грегорио конфиденциально признался ему, что не верит в несчастный случай. Выстрел был произведен на удивление точно, пробив затылок жертвы, обтянутой красной охотничьей шапочкой. Скорее, можно было говорить о безошибочности прицела, чем о случайном выстреле. Но когда Карри нашли, он был мертв уже пять или шесть часов и всю местность вокруг истоптали дюжина человек, так что каких находок можно было ждать от полиции? Даже гильзу не удалось обнаружить. Они обрыскали все вокруг в поисках людей, у которых были конфликты с Карри, но никого не обнаружили. Джек был честным добросовестным финансистом, уважаемым добропорядочным членом городской общины. Принадлежал ли он к какой-нибудь международной группе или организации? Разве что к клубу «Ротари», обо всем остальном мистер Либерман может справиться у миссис Карри. Но Де Грегорио предположил, что вряд ли она будет очень словоохотлива; он слышал, что эта история буквально подкосила ее.
К середине утра Либерман сидел в маленькой неухоженной кухоньке, попивая слабый чай из выщербленной кружки и маясь смущением, потому что миссис Карри каждую минуту могла разразиться слезами. Как и вдове Эмиля Дюрнинга, ей было сорок с небольшим, чем сходство и ограничивалось; миссис Карри была худенькой и скромной женщиной, с короткой мальчишеской стрижкой; под выцветшим домашним халатом просматривались ее острые плечи и маленькая грудь. Она была воплощением скорби.
— Никому не могло прийти в голову убивать его, — настаивала она, растирая мешочки под глазами пальцами с красными наманикюренными ногтями. — Он был… прекраснейшим человеком на этой Божьей земле. Сильным, добрым, терпимым и всепрощающим; он был как… как скала., а теперь… о, Господи! Я… я…
И тут она заплакала, схватив скомканную бумажную салфетку, она стала поочередно прижимать ее то к одному глазу, то к другому и, положив голову на руки с острыми локтями, она продолжала всхлипывать и содрогаться.
Либерман поставил свой чай и беспомощно склонился к ней.
Она извинилась за свои слезы.
— Все в порядке, — сказал он, — все хорошо.
Ничего себе.
Он отмахал семь миль через снег, только
Вздохнув, он откинулся на спинку стула, обводя взглядом маленькую кухоньку с облупившейся желтой краской по стенам, с грудами грязной посуды и стареньким холодильником, с картонным ящиком пустых бутылок у задней двери. Четырнадцатый номер — тоже впустую.
— Прошу прощения, — сказала миссис Карри, вытирая нос салфеткой. Ее влажные газельи глаза покорно смотрели на Либермана.
— У меня всего лишь несколько вопросов, миссис Карри, — сказал он. — Принадлежал ли ваш муж к какой-нибудь международной организации или группе, в которую входили бы люди его возраста?
Положив салфетку на стол, она покачала головой.
— Разве что к каким-то американским группам, — сказала она. — Легион, Ветераны Америки, Ротари — да, вот это международная. Ротари-Клуб. Это единственная.
— Он был ветераном второй мировой войны?
Она кивнула.
— Служил в авиации. Получил английский крест «За летные боевые заслуги».
— В Европе?
— На Дальнем Востоке.
— Следующий вопрос носит очень личный характер, но я надеюсь, что вы не будете возражать… Он оставил вам свои деньги?
Она еле заметно кивнула.
— Их было так немного…
— Откуда он родом?
— Из Береи, в Огайо, — она посмотрела куда-то мимо него и с усилием улыбнулась. — Почему ты вылез из постели?
Он обернулся. В дверях стоял сын Дюрнинга. Эмиль, нет, Эрик Дюрнинг, угловатый и остроносый, с растрепанными темными волосами; он был в пижаме в белосинюю полоску и босиком. Он почесал грудь, с любопытством глядя на Либермана.
Либерман, полный удивления, поднялся и сказал «Гутен морген», поняв при этих словах — мальчик кивнул и вошел в комнату — что Эмиль Дюрнинг и Джек Карри знали друг друга. Они должны быть знакомы; как иначе мальчик мог приехать сюда в гости? С растущим удивлением он повернулся к миссис Карри и спросил:
— Каким образом этот мальчик очутился здесь?
— У него грипп, — сказала она. — И кроме того, из-за снегопада школа все равно не работает. Это Джек-младший. Нет, не подходи слишком близко, мой милый. Это мистер Либерман из Вены, что в Европе. Он известный человек. Ох, а где же твои шлепанцы, Джек? Что тебе надо?
— Стакан грейпфрутового сока, — сказал мальчик. На отличном английском. Даже акцент у него был, как у Кеннеди.
Миссис Карри встала.
— Честно говоря, я не успеваю покупать тебе соки. И к тому же у тебя грипп! — она направилась к холодильнику.
Мальчик посмотрел на Либермана светло-голубыми глазами Эрика Дюрнинга.
— А в чем вы известны? — спросил он.
— Он охотится за нацистами. Как Майкл Дуглас, которого ты видел в кино на прошлой неделе.
— Es ist doch gar phantastish! [4] — сказал Либерман. — Вы знаете, что у вас есть близнец? Мальчик, похожий на вас, как две капли воды. Он живет в Германии, в городке Гладбек.
— Точно, как я? — недоверчиво посмотрел на него мальчик.
— Точно! Я никогда не видел такое… такое сходство.
4
Es ist doch gar phantastish! — Но это совершенно невозможно! {нем.)