Профессионал
Шрифт:
Закинув рюкзак за спину, де Вилльерс последовал за ним. Он нагнал Кили у ступеней, ведущих в столовую, и они вошли вместе. В ярко освещенном Г-образном зале уже находилось тридцать-сорок кандидатов и инструкторов. Все ели молча, без обычных разговоров и шуток. Впереди был последний тест отборочной недели, важная веха в карьере немногих счастливчиков.
Де Вилльерс не снял ремень, а свой рюкзак поставил рядом с рюкзаком Кили, при этом незаметно сунув крошечный радиомаячок в боковой карман. Затем он прошел на раздачу, где дежурный повар наполнил ему тарелку жареной картошкой с мясом и налил кружку горячего чая. Де Вилльерс проследил, как Кили прошел мимо стола, за которым сидели инструкторы –
– Здорово, Кили!
Улыбнувшись в ответ, Кили сел за стол, отведенный кандидатам.
Де Вилльерс, старательно следя за тем, чтобы не встретиться взглядом ни с кем из кандидатов или инструкторов, устроился неподалеку и, когда Кили отошел за ложкой, притворился, будто тянется за сахаром, а сам незаметно высыпал в чай содержимое пакетика.
Этот белый порошок, четыре растолченные таблетки хлорпропамида по 250 мг, должен был подействовать не сразу, и его эффект был труднопредсказуем. Через час-другой Кили начнет усиленно потеть, его охватит слабость, ведь хлорпропамид усиливает воздействие инсулина на организм. Содержание сахара в крови у Кили медленно опустится ниже допустимой нормы, и он станет чрезмерно восприимчив к действию окружающей среды. Последствия гипогликемии будут медленно нарастать до зенита или, с точки зрения Кили, надира в течение трех-шести часов после принятия препарата.
Среди кандидатов было много ветеранов, сержантов и даже старших сержантов из воздушно-десантных частей, и эти люди имели за плечами долгие годы службы. Если они пройдут отбор, то будут приняты в SAS рядовыми солдатами, и им придется соперничать за продвижение по службе с более молодыми и менее опытными бойцами.
Изначально больше ста пятидесяти военнослужащих британской армии подали заявления о зачислении в SAS. После недельного курса ориентирования на местности и других основных дисциплин последовали три недели физической подготовки с постоянно нарастающей нагрузкой.
Кандидаты стремительно отсеивались, так как инструкторы придирчиво следили за каждым их шагом, подобно шакалам, готовым наброситься при малейшем признаке слабости. Неудачники оказывались на херефордской железнодорожной платформе с билетом в один конец, до своей части.
Пятая, и последняя, неделя была убийственно тяжелой, и вот сейчас тем сорока собравшимся в столовой, кто выдержал испытание, предстоял последний тест. Получивший простое название «выносливость», он заключался в том, что каждому кандидату предстояло в одиночку пройти сорок одну милю по сильно пересеченной местности с полной выкладкой весом пятьдесят пять фунтов. На марш-бросок отводилось предельное время – семнадцать часов, но даже если кандидат преодолевал дистанцию значительно быстрее, он все равно мог не пройти отбор, причем причина отказа никогда не называлась. Случалось, что из ста шестидесяти с лишним кандидатов после всех испытаний ни один не попадал в SAS. Неудивительно, что кандидаты поглощали еду в угрюмой задумчивости, не обращая внимания друг на друга. У де Вилльерса полегчало на душе, когда инструкторы молча встали и вышли и кандидаты последовали за ними.
Оказавшись в полумраке на улице, де Вилльерс старался держаться рядом с Кили. Когда у ворот остановились два трехтонных «бедфорда», военные разобрали рюкзаки и винтовки и залезли в кузова. Де Вилльерс до самого последнего момента оставался в тенях под дождем.
Старший инструктор сел в кабину головного грузовика. Кили, явно желавший ничем не отличаться от кандидатов во время этого добровольного испытания, устроился в кузове вместе с девятнадцатью людьми, среди которых затесался де Вилльерс.
Выехав
– Догадайтесь, кто присоединится к забастовке завтра, – звучали бестелесные голоса в кузове грузовика, где сидел де Вилльерс.
– Да я не знаю, кто сейчас еще работает.
– Ну, в общем, мы остаемся без могильщиков. Если сейчас протянешь ноги, твоей старушке придется освобождать место в морозильнике.
– Только не в Херефорде, – вмешался голос с валлийским акцентом. – У нас все могильщики работают по совместительству. В основном это ребята из местной пожарной команды.
К тому времени как машины добрались до Понтрилеса на восточной границе национального парка Брекон-Биконс, курсанты умолкли, окутанные темнотой. В миле от плотины водохранилища Тэлибонт, у северной опушки леса, старший инструктор оставил машины на берегу реки Тартвинни. Никто не выкрикивал команд. Каждый человек получил подробные инструкции еще в Херефорде. Рюкзаки были взвешены на пружинных весах, и старший сержант Лофти, руководивший марш-броском, выпустил кандидатов одного за другим в ночь.
Де Вилльерс затаился в кустах и, когда Кили стартовал, одним из первых двинулся следом, держась ярдах в пятнадцати. Он не включал приемник системы слежения, ориентируясь по силуэту Кили, отличавшемуся от силуэтов других курсантов благодаря рюкзаку старого образца. К тому же большинство курсантов были в длинных камуфляжных куртках, а Кили носил более короткую форменную ветровку SAS. Несмотря на то что де Вилльерс находился в хорошей физической форме и его рюкзак весил всего пятнадцать фунтов, он с большим трудом поспевал за майором-десантником.
Все кандидаты имели при себе длинные утепленные плащи из пропитанного специальным составом нейлона.
– Только не вздумайте в них идти, – напутствовал старший сержант Лофти. – Промокнете от собственного пота хуже, чем от самого сильного ливня, и на следующий день враг учует вас по ветру за целую милю. Надевайте плащи только на привале, и то когда сверху капает.
Хотя из оставшихся кандидатов немногие знали друг друга по именам, кое-кому было известно, кто такой Кили. Он уже дважды принимал участие в марш-бросках, и среди курсантов пополз слух, что их сопровождает кадровый офицер SAS с блестящим послужным списком. Майора смущало сдержанное восхищение кандидатов, украдкой бросавших взгляды на героя и перешептывавшихся между собой. Он понимал, что ему придется нелегко рядом с этими парнями, мечтающими попасть в полк. Все они находились в отменной физическоей форме и были минимум на десять лет моложе. Но Кили знал, что если сейчас покажет результаты не хуже, чем у этих ребят, то и в дальнейшем ничем не уступит тем, кто будет служить под его началом.
Два часа Кили держался неплохо, несмотря на темноту, проливной дождь и непрестанный подъем по пересеченной местности, временами по колено в снегу.
Около полшестого утра недалеко от плато Вон-Ридд де Вилльерс с удовлетворением отметил в продвижении Кили первые признаки усталости. Он то уверенно шагал в гору, то делал зигзаги, то снова устремлялся прямо на запад, словно взяв направление на какой-то далекий ориентир.
По мере того как Кили замедлял шаг, его нагоняли курсанты, шедшие поодиночке, и на плато с древними курганами Кэрн-Пика они поднялись уже группой в пять-шесть человек, жмущихся друг к другу и кричащих, чтобы перекрыть юго-западный ветер, при порывах достигающий семидесяти узлов и несущий мокрый снег. Де Вилльерс присел на свой рюкзак в некотором отдалении, лицом к ветру. Он старался никому не попадаться на глаза, но в то же время не выпускать из виду Кили.