Профессия – первая леди
Шрифт:
– В моем, – признал Ирик. – Я сам ей его подарил, чтобы она собрала вещички. Но, Фима, я же не такой дурак, чтобы, убив Таню, прятать ее труп в свой же чемодан!
Тхарцишвили не производил на меня впечатления дурака или лгуна. Или он что-то недоговаривает? Может быть, он все-таки убил Татиану? Или… Его ревнивая Лара?
– Не убивал я ее, клянусь здоровьем бабушки! – заохал Ирик.
– Твоя бабушка померла двадцать лет назад, – отрезала я. – Колись, Тхарцишвили! Я же вижу, ты что-то замалчиваешь!
Поплакав и постенав, Ирик доложил:
– До меня у Татианы
– Имя! – потребовала я и снова подняла трубку телефона. – И не говори, что не знаешь!
Скульптор просвистел:
– Стефан д’Орнэ! Он тогда крутил роман к Грозданой Дрежневец, та по нему с ума сходила, хотела даже развестись с Юрасом, да Лагодум Ильич запретил… А Стефана, понятное дело, все к молоденьким тянуло… Вот он с Татианой и куражился…
Вот это да! Стефанчик-то вот какой у нас живоглот! И с дочерью генсека, и с молоденькой любовницей… А та его бросила и ушла к Ирику! Чем не повод для убийства?
Выжав из Ирика все, что было возможно, я отправилась в гостиницу. На повестке дня был Аристарх Аристархович Богданович.
Узнать, где он обитает, было несложно. О его эксцентричных выходках писала бульварная пресса: то он приобрел на аукционе каплевидный розовый бриллиант весом в восемьдесят пять каратов за сто миллионов долларов, то объявил о том, что будет баллотироваться на пост президента Герцословакии, то потребовал от королевы Елизаветы не принимать Гремислава Бунича.
В Англии привыкли к тому, что у них имеется собственный олигарх, хотя бы и герцословацкого происхождения. Аристарх Аристархович время от времени устраивал пресс-конференции, грозился представить компромат на Бунича, а в сущности, вел беззаботную и сытую жизнь беглого миллиардера.
Он обитал неподалеку от английской столицы, где купил замок, принадлежавший раньше герцогам Уэстмондрским. Богданович получил политическое убежище и являлся постоянным героем бульварной прессы и официального Лондона.
Я решила, что нанесу Богдановичу визит вежливости. Он когда-то восхищался моим литературным талантом и говорил, что двери его дома всегда открыты для Серафимы Гиппиус.
Следующий день прошел полностью под знаком визита Буничей. Лайнер герцословацкого президента приземлился в аэропорту Хитроу во второй половине дня. Президент был, как всегда, элегантен, а Надежда Бунич поразила британских журналистов своим нарядом – нежно-розовой расцветки тонким летним пальто, белыми перчатками по локоть и гигантской круглой шляпой.
Буничей встречал кислолицый принц Чарльз, затем последовала поездка в Лондон и встреча с премьер-министром Клэром на Даунинг-стрит, десять. Вечером президента и его жену ждала английская королева.
Я наблюдала по телевизору за тем, как Бунич свободно общается с англичанами без переводчика, однако основное внимание было сосредоточено на вечернем туалете его супруги. Она решила перещеголять своими нарядами саму Елизавету Вторую: королева была в атласном платье небесно-голубой расцветки, жемчужной тиаре и с неизменной сумочкой в руках. Меня всегда волновал
Президент, как и предписывал церемониал, появился во фраке, его жена – в длинном золотистом, расшитом жемчугом платье с меховым палантином: Буничи умудрились нарушить придворный этикет и опоздали на одиннадцать минут. По меркам Букингемского дворца – подлинное преступление! Президент улыбался и обменивался любезностями с королевой, а его жена беседовала с принцем Филиппом.
Номер Аристарха Аристарховича не значился ни в одном из телефонных справочников. Поэтому мне не оставалось ничего иного, как отправиться в пригород Лондона, чтобы навестить экс-олигарха.
Словоохотливые жители небольшой деревушки пояснили мне, как пройти к «замку сумасшедшего герцословака». Величественная крепость возвышалась на зеленом холме, я подошла к витым воротам и позвонила.
Ответа не последовало. Странно, разве Богданович не держит прислугу? В его замке не меньше пятидесяти комнат, кто заботится обо всем этом великолепии?
Ворота оказались закрытыми, никто не реагировал на мои звонки. Я решила обойти замок по периметру – быть может, мне удастся проникнуть в логово Аристарха Аристарховича.
Моя настойчивость была вознаграждена – в увитой плющом стене я обнаружила неприметную калитку, которая была приоткрыта. Через нее я попала на конюшню. Богданович в последнее время увлекся верховой ездой.
Двор был пуст. Создавалось впечатление, что в замке никого нет. Я толкнула одну из стеклянных дверей, и та подалась.
Замок был обставлен скромно, но со вкусом. Олигарх купил его у разорившихся герцогов вместе с обстановкой, которая разительно отличалась от интерьера его подэкарестского дворца.
Я миновала анфиладу комнат – все они были пусты. Наконец я оказалась перед огромной дубовой дверью, на которой была изображена клыкастая кабанья голова.
– Аристарх Аристархович! – произнесла я. До меня донесся шорох, за дверью кто-то находился. Значит, в замке кто-то есть!
Дверь тихо скрипнула, и я прошла в кабинет Богдановича. Сам олигарх сидел ко мне спиной в большой кресле. А на стене красовался шедевр Стефана д’Орнэ.
Он изображал римского папу Александра VI, в миру – Родриго Борджиа. Его фамилия стала нарицательной для обозначения человеческой подлости, коварства, беспринципности и стремления достичь земного величия любыми путями, в том числе и посредством убийства.