Профи стреляет не целясь
Шрифт:
– Прошу вас, – по-английски произнес Вонг Тху, трубка которого уже вовсю дымилась. Он как следует приложился к ней и прикрыл глаза.
Когда китаянка с зажигалкой нарисовалась около Миссионера, Миа на его вопросительный взгляд утвердительно моргнула. Огонь заставил тлеть содержимое его трубки, и ему волей-неволей пришлось вдохнуть в себя дым, имевший терпко-сладковатый привкус. После второго вдоха сознание затуманилось, изображение поплыло, и он вдруг вспомнил картину одного из французских художников-импрессионистов «Курильщики опиума». Точно, у них были такие же трубки и, наверное, – детали не запомнились – такие же идиотские выражения лиц. В подсознании всплыла фраза товарища Бендера «Почем опиум для народа?», полезли, наступая одна
– У вас ко мне было какое-то дело, – Великий Дракон, видать, тоже очнулся, так как Миссионер отчетливо услышал его голос.
Дальше он услышал голос Миа, разложившей перед ним размалеванный кусок кожи мафиозного бедняги, имевшего несчастье погнаться за ними вчерашним вечером. Они говорили и говорили, но Слобцов, как ни старался, не мог уловить нить содержания беседы. Китайский язык – тяжелая штука. Единственное, на что хватало его энергии и что было ему подвластно, – это глотки ароматного чая, возвращавшего по миллиметру разлетевшиеся силы. Миа между тем умело направляла разговор в нужное русло.
– До меня доходили слухи о ваших проблемах. Но ты же знаешь, что я в эти дела не влезаю.
– Я знаю, Великий Дракон.
Услышав почтительный голос своей спутницы, Миссионер с трудом подавил приступ смеха.
– Так вы поможете нам?
– Эта картинка мне знакома. Но я не осведомитель.
На лице Миа появились оттенки разочарования. Дрожащими руками она принялась скатывать обратно кусок татуированной кожи.
– Хотя… – Вонг Тху хищно прищурился. – Когда долго живешь на свете – многому перестаешь удивляться. Мир становится серым, краски тускнеют. Что может освежить уставшего путника лучше, чем утренняя роса? Что поможет пресытившемуся утолить голод ощущений, кроме азарта? Я удовлетворю твое любопытство, если он, – Вонг Тху ткнул пальцем в Миссионера, – сумеет одолеть в поединке моего личного телохранителя – Тонга.
Миа, ждавшая этих слов, утвердительно кивнула в ответ. Дракон был так же азартен, как и прежде. Ее расчет оправдался. Теперь самое главное, чтобы этот русский не подвел ее ожиданий.
– Спроси у своего спутника, согласен ли он на мое условие?
Миа, еле скрывая радость и изобразив волнение, повернулась к Миссионеру и по-английски втолковала ему, что хочет от него Вонг Тху в обмен на информацию. Коварный Дракон с улыбочкой наблюдал за его реакцией. После слов рыжей красотки Миссионера охватило вполне понятное негодование. Вот же гад! Сначала до одури накурил опиумом, а теперь требует от Слобцова битвы с каким-нибудь ниндзя или шаолиньским монахом, который затерзает его своими кривляньями. Согласен – не согласен. Идиотский вопрос. Ну не отправляться же отсюда с пустыми руками, или они чисто приехали сюда накуриться опиума? Врешь, не возьмешь! Он по-чапаевски твердо и решительно глянул на главного гонконгского бандита и сказал, попытавшись придать своему голосу как можно большую твердость:
– Я думаю, что ответ на вопрос вы прочитали в моих глазах.
– Ответ, достойный настоящего мужчины! – Глаза Дракона загорелись предвкушением зрелища.
Вонг Тху жестом подозвал к себе одного из стоящих за спиной Миссионера людей и отдал короткий приказ.
– Еще чаю? – Вопрос Дракона был адресован Слобцову. – Он придает бодрость и силу духа.
– Не откажусь.
Пока Миссионер пил свой чай, чувствуя, как силы возвращаются к нему, в зал вошел коренастый, среднего роста боец. Его правая щека была перерезана шрамом от рта до виска, а лицо не выражало абсолютно никаких эмоций. Он
Миссионер и тот, с кем ему выпало схлестнуться в поединке, оценивающе оглядели друг друга. Его противник, встав между ним и Миа, замер в ожидании. Вонг Тху соизволил оторвать от насиженного места свою задницу и направился к стене напротив, увешанной холодным оружием. Постояв в размышлении, он оторвал от нее два висящих крест-накрест небольших прямых меча.
– Это настоящие мечи ниндзя, сработанные великими мастерами и не раз бывавшие в деле. Я хочу, чтобы вы дрались на них.
Миа, вскочив, хотела было возразить, но поднявшийся с места Миссионер остановил ее.
– Выбор оружия меня устраивает.
– По праву гостя ты можешь выбрать любой из этих двух мечей. – Вонг Тху, вращая кровожадными глазами, смотрел на Слобцова как на потенциального покойника.
Ну ладно, сука! Ты у меня получишь зрелище. Жаль только, что кровавые зайчики запляшут сегодня не в твоих глазах… Вот и пригодился ты снова, Афанасьич, ангел-хранитель наш, учивший правилам боя. Палкой вколачивавший науку побеждать. Не зря, сейчас Миссионер отчетливо понял, ох не зря учил он их своему любимому занятию – древнерусскому бою на мечах. Слобцов поднялся с места и подошел к Дракону. Побывавшие в деле, говоришь? Вот сейчас мы и возьмем самый бывалый меч, верой и правдой послуживший своим владельцам. Он протянул руку и взял первый. Внимательно осмотрел лезвие на предмет зазубрин. Если меч хороший, зарубки на нем должны быть боковые, с такого лезвия удар слетает, ниспадает в сторону, и зарубочек этих должно иметься в достаточном количестве. Боевой дух победителя передается и самому мечу. Кто сказал, что сталь не имеет души?
Миссионер повертел первый меч, взял обеими руками за рукоять – нет, не то. Не лежит душа, не сцепился, не схватился с ним в одно целое, да и царапок маловато. Взял второй – он лег как влитой, будто с ним и родился. Даже показалось, что завибрировал он в руках от радости, приветствуя нового владельца. Миссионер оглядел лезвие – бедняга был весь в шрамах. В тех, какие он и хотел увидеть. Он шагнул назад, размахнулся как следует. Меч пошел легко, разрезав воздух с разудалым свистом.
– Этот!
– Хороший выбор, – похвалил его Вонг Тху.
Отдав оставшийся меч своему бойцу, он вернулся на место. На Миа было больно смотреть. Ее раскосые глаза округлились, а острые ноготки до боли впились в ладони.
– Начинайте! – дал отмашку Дракон.
Его противник, по имени или прозвищу Тонг, одетый в черный свободного покроя балахон и широкие идентичного цвета шаровары, пару раз профессионально разрезав воздух мечом, встал в стойку. Сейчас главное – продержаться. Продержаться минут пять, как учил Афанасьич. А он говорил: не лезьте на рожон, не махайте мечом направо-налево. Кавалерийским наскоком хорошего бойца не возьмешь. Секрет победы – в изучении. Любой боец, сколь искусен бы он ни был, всегда повторяется. Повторяется в движениях. Рано или поздно он испробует на тебе весь арсенал своих уловок. А ты запоминай, да береги голову, чтоб не снесли. А когда запомнишь все его скачки досконально, то сможешь предугадать – по движению ног, корпуса, рук, – что он будет делать в следующий момент. И сможешь предвосхитить, опередить. И победить.
Ну что, старший лейтенант российской полиции, держитесь! Боец, полулетя над полом и махая мечом как заводной, за доли секунды приблизился к нему. И началось. Мозг заработал с полной нагрузкой, вычленяя, дробя на кадры движения местного ниндзя и раскладывая их аккуратненько по полочкам. Меч-кладенец в его руках летал и пел. Да так, что у Миссионера появилось чувство, что он сам направляет его движения в нужное русло, защищая понравившегося хозяина. Боец, не ожидавший от заезжего гостя такой сноровки, сменил тактику. Теперь он не метал громы-молнии, а хитроумно плел сети, как бы ненароком открываясь и провоцируя на атаку. Но Миссионер на эти уловки не шел.