Программа
Шрифт:
Как Лейси.
В моем кармане вибрирует телефон, и я медленно выдыхаю. Мне не нужно проверять, кто звонит, чтобы понять, что это значит. Джеймс хочет встретиться. Это толчок, который поможет мне продержаться до конца урока, то, что он ждет меня. То, что он всегда ждет меня.
Когда сорок минут спустя мы гуськом выходим из класса, я замечаю темноволосого обработчика в коридоре, который смотрит на нас. Мне кажется, что на меня он смотрит чуть дольше, но я стараюсь сделать вид, что не заметила. Вместо этого я опускаю голову вниз и быстро иду к спортивному залу, чтобы найти Джеймса.
Я оглядываюсь через плечо,
Именно отец Лейси вызвал людей Программы, чтобы сказать им, что с ее самочувствием что-то не так. Так что теперь Джеймс, Миллер и я делаем все, чтобы оставаться спокойными. Улыбки, разговоры на отвлеченные темы, все очень уравновешенно и рассудительно. Я бы не решилась показать своим родителям что-то еще. Не сейчас.
Но как только мне станет восемнадцать, Программа больше не сможет повлиять на меня. Я больше не буду несовершеннолетней, так что они больше не смогут заставить меня пройти лечение. Хотя технически риск не снижается, Программа связана законами этой страны. Я буду взрослой и смогу воспользоваться данным мне Богом правом отказаться, если захочу.
Если только масштаб эпидемии не увеличится. Тогда кто знает, что они придумают.
Когда я подхожу к дверям спортзала. Я толкаю холодную металлическую перекладину и проскальзываю внутрь. Эта часть здания не используется уже много лет. Сразу после запуска Программа убрала уроки физкультуры, заявив, что они нагружают излишним соревновательным стрессом нашу хрупкую ученическую популяцию. Теперь этот зал используют как склад, в углу свалены ненужные доски, кипы неиспользуемых учебников.
– Кто-нибудь видел тебя?
Я подпрыгиваю и смотрю на Джеймса, который стоит в тесном уголке под скамьями трибуны. Наше место. Броня бесчувствия, которую я ношу, падает.
– Нет, - шепчу я. Джеймс протягивает мне руку, и я подхожу к нему, в тень, тесно прижимаюсь к нему.
– Не очень хороший день, - шепчу я, прижавшись губами к его губам.
– Хорошие бывают редко.
Мы с Джеймсом встречаемся уже больше двух лет, с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать. Но я знала его всю жизнь. Он был лучшим другом моего брата, Брейди, до того, как тот покончил с собой.
Я задыхаюсь от этих воспоминаний, как будто тону в них. Я отстраняюсь от Джеймса и ударяюсь затылком об угол деревянной скамьи над нами. Вскрикнув, трогаю волосы, но не плачу. Я бы не рискнула плакать в школе.
– Дай посмотрю, - говорит Джеймс, протягивая руку, чтобы коснуться пальцами ушибленного места. Ухмыляется и проводит рукой по моим темным кудрям, бережно кладя ладонь на затылок. Когда я не улыбаюсь ему в ответ, он притягивает меня к себе.
– Иди сюда, - говорит он, и его голос звучит измученно, когда он обнимает меня.
Я обнимаю его, позволяю воспоминаниям о Брейди исчезнуть, вместе с воспоминаниями о том, как обработчики волокли Лейси из дома. Я кладу руку под рукав футболки Джеймса, на его бицепс, где у него татуировки.
Программа делает нас безликими, лишает нас права скорбеть, потому что если мы будем скорбеть, нас могут пометить, ведь мы выглядим подавленно.
– У меня появляются дурные мысли, - говорю я.
– Тогда прекрати думать, - он коротко говорит.
– На прошлом уроке они забрали Кендру. Это было ужасно. А Лейси …
– Прекрати думать, - снова говорит Джеймс, чуть более настойчиво.
Я смотрю на него, чувствуя тяжесть в груди, когда встречаю его взгляд. В тени сложно различить, но глаза Джеймса светло-голубого цвета, именно такой прозрачно-голубой цвет заставит остановиться любого, кто просто бросит на него взгляд. Он просто потрясающий.
– Лучше поцелуй меня, - бормочет он. Я наклоняюсь, чтобы прижать мои губы к его губам, позволяя ему овладеть мной так, как может только он. Мгновение, наполненное печалью и любовью. Нас связывают секреты и обещания вечной любви.
Прошло два года с тех пор, как умер мой брат. Практически за одну ночь наша жизнь изменилась. Мы не знаем, почему Брейди покончил с собой, почему он покинул нас. Но с другой стороны, никто не знает, что стало причиной эпидемии. Даже Программа.
Над нами звонит звонок на урок, но ни я, ни Джеймс не реагируем. Вместо этого мы соприкасаемся языками, и он обнимает меня еще крепче, наш поцелуй становится глубже. Хотя свидания и разрешены, в школе мы стараемся не привлекать внимания к нашим отношениям, по крайней мере, пока можем. Программа утверждает, что формирование прочных эмоциональных связей помогает нам быть сильными, но, с другой стороны, если что-то пойдет не так, они могут просто заставить нас забыть. Программа может стереть все.
– Я стащил ключи от машины отца, - шепчет Джеймс, прижав губы к моим губам.
– Что скажешь, если после школы мы отправимся на реку и искупаемся нагишом?
– А что если ты разденешься, а я просто посмотрю?
– Согласен.
Я смеюсь, и Джеймс еще раз сжимает меня в объятиях перед тем, как отпустить. Он делает вид, что поправляет мне волосы, но на самом деле еще больше запутывает их.
– Лучше пойти на урок, - наконец говорит он.
– И скажи Миллеру, что он тоже приглашен посмотреть на меня нагишом.
Я отхожу от него, поцеловав кончики пальцев и помахав рукой. Джеймс улыбается.
Он всегда знает, что мне сказать. Как сделать так, чтобы мне стало лучше. Я практически уверена, что не пережила бы смерть Брейди без него. На самом деле, знаю, что не пережила бы.
В конце концов, суицид — это заразно.
Часть 1. Глава 2
Когда я вхожу на урок экономики, я говорю учителю, что сеанс терапии затянулся, захватив один из фальшивых пропусков, которые Джеймс, Миллер и я делали несколько недель назад. С тех пор, как Программа начала мониторить нашу школу, я обнаружила, что мой бойфренд не только талантливый лгун, но и мастер по подделке документов. В последнее время этот навык стал очень полезным. Мистер Рокко едва смотрит на пропуск, перед тем как указать мне на заднюю парту. В этом месяце я опаздываю уже пятый раз, но, к счастью, никто не задает мне вопросов. Я научилась сохранять вид приличия. А в их глазах то, что я говорю с профессионалом, знак того, что я пытаюсь остаться здоровой.