Прогрессоры
Шрифт:
Видимо, поняла это и та старая мегера, которая из жадности послала свой клан на грабеж - и теперь ее бубен звучал значительно чаще и с другой интонацией, видимо, командуя отступление уцелевшим. Вот этого допускать не следовало. Охотников в клане Волка все еще было больше, чем всех боеспособных мужчин и женщин в племени Огня, и этот клан, оставаясь сильнейшим среди окрестных, мог продолжить свою деятельность. Чуть позже, после тщательной разведки, он будет вполне в состоянии попробовать напасть на племя Огня еще раз, но уже с совершенно другим результатом. Поэтому, едва шаманка дала сигнал отступать, Андрей Викторович хлопнул по плечу Сергея Петровича:
– Заткни эту дрянь, - крикнул он, - потом стреляй по каждому, кто попытается столкнуть на воду челн. Давай! Мы
Сергей Петрович поплотнее вжал приклад в плечо, подвел перекрестье оптического прицела примерно на уровень пупка шаманки и нажал на спуск.
Дурацкий шаманский колпак слетел с седой головы сложившейся пополам мегеры, при этом бубен улетел в одну сторону, а посох в другую. Крик глубочайшего отчаяния, вырвавшийся из сотен глоток, потряс окрестности, а отступление охотников клана Волка превратилось в безоглядное бегство. А то как же - живой символ их клана, принесший им удачу и невиданное процветание, теперь был не более чем валяющимся на земле куском старой плоти. Вождя еще можно было заменить - любой охотник считал себя готовым встать на его место, а вот шаманку, в силу специфических особенностей этой должности, заменить было некем.
Сразу после этого выстрела полуафриканки, вооруженные своими дубинками, вошли в липкую черную грязь, преследуя отступавших. Был бы на их месте кто-нибудь еще - тут же увяз бы как муха в смоле, но полуафриканки за лето и осень перемесили ногами огромное количество глиняного раствора и на кирпичном заводе у Антона Игоревича, и на стройке у Сергея Петровича. Так что теперь они спокойно шли через поле, время от времени нанося барахтающимся в грязи раненым Волкам смертельные удары дубиной.
Одновременно стрелки и прикрывающие их Лани с легкими самодельными копьями начали с двух сторон обходить поле, время от времени делая прицельные выстрелы в спину убегающим Волкам. Впрочем, тем же самым занимались и Сергей Петрович с Антоном Игоревичем, когда им не надо было отстреливать тех женщин и подростков, которые все же пытались столкнуть челны на воду. Разбежавшиеся по окрестностям Волчицы и волчата вождям племени Огня были нужны не больше чем блохи под мышкой, но при этом стрелки старались больше пугать их, чем ранить или убивать, а вот охотников-Волков требовалось перебить всех до единого. Ибо здесь им не тут.
Все было кончено примерно час спустя после того, как противоборствующие стороны впервые увидели друг друга. Взрослых мужчин-волков в живых не осталось ни одного, и торжествующие полуафриканки, ловко орудуя кукри, сейчас отрезали трупам головы и насаживали на их же копья, которые планировалось воткнуть вдоль берега. Этот ужасный частокол станет предупреждением остальным гостям этого места, говоря о том, что тут стоит вести себя вежливо и не растопыривать пальцы на результат чужой работы. Нелишнее предупреждение, ибо понятие собственности у местных развито весьма слабо. Впрочем, женских голов в этом устрашающем заборе было всего три. Одна из них принадлежала шаманке, а две других - каким-то, видимо, авторитетным бабам, которые пытались продолжать распоряжаться уже после того, как их клан был разгромлен, а мужчины все до единого убиты.
Остальных же женщин, подростков и детей клана Волка отогнали от их челнов, и теперь они стояли, опустив вниз руки в ожидании решения своей судьбы. Чуть в стороне лежали раненые в ходе бесплодных попыток столкнуть на воду челны. У одной женщины и девочки-подростка были сквозные пулевые раны мягких тканей бедра и икры, а еще у двух девок - множественные картечные ранения ягодиц и ляжек. Это им досталось от Лизы за упрямую попытку продолжать толкать челн, когда все остальные уже оставили это запретное занятие.
Однако голову Сергея Петровича уже отягощали новые заботы. Боялись они этих Волков чуть ли не полгода, а разгромили меньше чем за полчаса. При этом почти семь десятков взрослых мужчин и два десятка мальчиков-подростков, у которых в руках было оружие, оказались убиты на месте, а судьбу чуть больше полутора сотен взрослых женщин и девушек, а также почти сотни детей обоих полов, еще предстояло решить. Но одно дело - превентивная атака в
– Нет, - сказал Великий шаман Петрович, - это не наш метод, будем все делать совсем не так. Получилось с полуафриканками, получится и с волчицами. Надо дать команду, чтобы готовили большую баню. Будем стричь, мыть и прожаривать от насекомых их шмотье. И вообще - есть один метод, Фэра рассказывала...
Два часа спустя. Промзона Дома на Холме.
Полуафриканки сновали вокруг бани как черти в пекле в разгар аврала. Топка, в которой постоянно поддерживали огонь ради того, чтобы после грязной работы на стройке или кирпичном заводе люди могли ополоснуться и привести в порядок свою одежду, на этот раз пылала как в полный банный день, а в самой бане было жарко как в преддверии ада. Так было потому, что процедура условной смерти, обязательная в процессе смены идентификации, требовала большого количества горячей воды и мыла. Кроме того, немаловажным был психологический эффект от сочетания горячей воды, пара и березовых веников. Недаром же средневековые монахи из Европы, побывав в русской бане, были свято уверены, что именно таких образом ортодоксальные фанатики умерщвляют свою плоть.
Помимо бани, полуафриканки растопили очаги также и в оставленных было казарме и семейном общежитии, так как там планировалось поселить пленных 'волчиц' на период перевоспитания. И пусть плотность населения в таком случае окажется достаточно высокой, но все же место должно хватить всем. Правда, совсем маленьких детей - тех, кто не дорос до тележной чеки - было решено сразу забрать в Племя Огня и передать для воспитания в семьи вождей, а дети постарше должны были жить своего рода интернатом. То, что у детей при этом были настоящие живые матери, никого на самом деле не волновало. Обычай усыновления в эти времена священен; и чужак, принятый в клан или племя согласно этому обряду, становится в нем по-настоящему своим.
Шаману Петровичу было откровенно жаль пышных и длинных - у кого-то соломенных, у кого-то рыжеватых, волос женщин из клана Волка. Но если подумать о том, сколько среди этих волос зловредных насекомых... Допущение приноса в племя Огня насекомых - это одно из тягчайших преступлений, которое только можно совершить в такой ситуации. Также стоило подумать и о платяных вшах, которые с древнейших времен сопровождают человечество на его пути к цивилизации. Однако главной в этом мероприятии была все же переидентификация личностей, а избавление от насекомых проходило по статье 'дополнительные услуги'. Кроме того, ритуал очищения был несколько упрощен, ибо 'волчицы' все же принадлежали к клану грабителей, а не людоедов, а еще потому, что поздней осенью у нас не было возможности одеть с нуля полторы сотни взрослых женщин и подростков и почти сотню детей.
И хоть сами женщины и дети клана Волка и не чувствовали себя такими виноватыми, как полуафриканки четыре месяца назад, но все равно они были крайне унылыми и подавленными. Еще бы - их клан, считавшийся самым могущественным и сильным из тех, что обитали в долине Гаронны и Дордони, был разгромлен, уничтожен, стерт в прах, а сами они осиротели и подпали под власть чужаков. Эти чужаки были настолько безжалостны, что приказали убить всех до единого, кто поднял на них оружие. Ходили среди первобытных кланов истории, веками предававшиеся в устных преданиях из поколения в поколение, о том, как группы бродячих охотников-мужчин нападали на чужие кланы, оставляя в живых только молодых девушек, еще не знавших мужа, которых брали себе в жены. Но тут было совсем другое дело; женщин в этом клане хватало и, более того, они представляли в нем подавляющее большинство, деля между собой очень небольшое количество мужчин. Зачем им еще 'Волчицы' вместе с их детьми?