Прогулка с продолжением
Шрифт:
— Так когда ты ее видела?
— Господи, ну что пристал! — не выдержала я. — Когда, когда… Когда второй раз заходила в «Эдельвейс», тогда и видела. Кстати, я там еще побила двоих хамов, а от третьего просто убежала. Что тебя еще интересует?
Володька промолчал, а тут и лифт остановился.
Выйдя из него, мы подошли к моей квартире.
Осторожно и внимательно Володька осмотрел входную дверь. Мне показалось, что он даже обнюхал ее.
— Давай ключи, — скомандовал он, и я молча протянула ему связку, думая,
Однако, с другой стороны, ожидать от Поприна чувства меры и вкуса не приходилось — дядя зарекомендовал себя несдержанным хамом еще в первую нашу встречу.
Володька отпер входную дверь моей квартиры, и я, дотронувшись до его плеча, жестом попросила отойти в сторону.
— Ну что еще? — пробурчал он.
Я оттянула его вправо и, дернув за ручку двери, распахнула ее, отпрыгнув почти на Володьку. Ему немного не повезло при этом: локтем я задела его по носу. Володька крякнул, потер ушибленное место и нудно сказал, что он все понимает — это страсть.
— Пошел к черту, — вежливо пожелала я и заглянула в квартиру.
А там все было нормально.
В этот момент Володька, вспомнив, что он мужчина и в принципе хоть когда-то должен взять верх, плечом оттеснил меня и ворвался в квартиру, держа свой пистолет обеими руками и поводя стволом влево-вправо, точь-в-точь как в дурацких голливудских фильмах. Я неторопливо шла за ним.
Изучив ванную, туалет и кухню, Володька рванул в комнату. Через секунду оттуда послышался нелитературный его вскрик:
— …Твою мать!
— Она-то здесь при чем? — заметила я и зашла следом.
Когда я увидела то, что вызвало такую его реакцию, мне тоже захотелось сказать что-то неприличное: перебор все-таки состоялся. В моей комнате на полу лежал Сема Поприн. Его поза и лицо не оставляли сомнений: мертв.
— Застрелен, однако, — заметил Володька, показывая на пулевое отверстие в голове хозяина «Эдельвейса».
Я подошла ближе и посмотрела внимательнее.
— Именно это я хотела проделать с ним час назад, — проговорила я, — а вот теперь не знаю, что и подумать.
— Я вызываю ребят, — сказал Володька и потянул из кармана свой сотовый телефон.
— А не хочешь ли вначале убедиться, что здесь больше ничего нет? — спросила я.
— Ты ждешь еще и поздравительную открыточку к этому подарочку? — попытался пошутить Володька.
В ночной тишине было слышно, как лифт, привезший нас на мой этаж, поехал вниз.
— Люди отдыхают, а я как самая распоследняя сирота уже второй день бегаю по непонятным делам, — вздохнула я. — Пойду посмотрю в кухне, нет ли там каких следов.
В кухне не было ничего интересного. Посмотрев на чайник, я поняла, что и кофе пить не хочется. Пусть такими делами балуются судмедэксперты — они привычные ко всему, а у меня соседство с мертвым папиком вызвало некое, как бы это сказать, чувство неуютности,
Я вышла с кухни и направилась в комнату.
В это время на лестничной клетке послышались быстрые шаги, не запертая нами дверь распахнулась от мощного удара и в квартиру влетели несколько милиционеров с пистолетами наготове.
— Всем на пол, суки! — проорал первый из них — коренастый коротко стриженный сержант с придурковатыми белесыми глазами.
— Минуточку, ребята! — Володька выглянул из комнаты, словно забыл, с кем и в какой ситуации имеет дело. Он сунул руку в карман пиджака и тут же получил и по руке, и по пиджаку, и, кажется, по физиономии тоже. За последнее не ручаюсь, не заметила, но мне кажется, что не обошлось: обстоятельства диктовали ментам поступить именно так, а не иначе.
Я оказалась умнее моего дорогого опера. Не скажу, что я тут же рухнула на пол носом вниз, а задницей вверх, как того требовали эти кретины в погонах, находящиеся при исполнении. Но я просто и изящно улеглась, предоставив событиям развиваться по их собственным законам жанра.
Через секунду рядом со мною рухнул и Володька, шепотом матерясь по адресу всех славных внутренних дел. Сразу забыл, голубчик, что он сам среди них обретается в немалом майорском звании. От неожиданности, надо полагать.
— Ну ни хрена себе, — послышались возбужденные голоса из комнаты, куда промчалась половина прибывших ментов.
— Ты глянь…
— Завалили его прямо в лобешник!
— Я думаю, что телка — проститутка, а жлоб — ее сообщник, сутенер хренов, — поддержал рабочую версию другой голос.
Володька нервно задергался на полу, за что и получил еще раз сапогом в бок.
— Лежать, сука! — рявкнул над ним все тот же крепыш.
— Я майор Степанов из Волжского РОВД, — зло пролаял Володька, не выдерживая больше такого унизительного положения. — У меня во внутреннем кармане пиджака лежит удостоверение.
— Поговори еще, майор, — прогремел над ним недовольный голос.
Володьку обступили несколько человек, ощупали и выудили из его карманов все их содержимое. Между прочим, на пол рядом со мной упала упаковка презервативов. Володька бросил на меня быстрый взгляд, но я сделала вид, что не вижу ничего дальше своего носа, который, как уже говорилось, уткнулся в пол.
Кстати, я обратила внимание еще кое на что — подумала, что полы можно было бы мыть и почаще. Но это уж как с временем получится.
— Смотри-ка, вроде настоящая ксива, — вражеским уголовным жаргоном проговорил один из сержантов другому, показывая ему Володькины корочки.
— Есть такое впечатление, — проговорил второй милиционер, наверное, самый умный, а может быть, самый главный, но это разные вещи в нашем мире, как я не раз замечала.
— Можете встать, товарищ майор, — после этого приглашения Володьке даже подали руку.