Прогулка среди могил (другой перевод)
Шрифт:
– Знаю. Я собирался пойти вчера вечером, но не сложилось. – Он побарабанил пальцами по рулю. – Думал, успеем сегодня в собор Святого Павла, но мы опоздали. Доберемся туда намного позже девяти.
– Есть десятичасовая встреча на Хаустон-стрит.
– Видно будет. Пока доберусь до дома, соберу то, что мне нужно…
– Если не попадешь на десятичасовую, будет еще в полдень. Там же, на Хаустон, между Шестой и Варик.
– Я знаю, где это находится.
Что-то в его тоне заставило меня воздержаться от
– Я понимаю, что мне не следует пропускать встречи, – немного погодя сказал Питер. – Постараюсь попасть на десятичасовую. С полуденной сложнее. Мне бы не хотелось оставлять Кенана надолго одного.
– Может, ты сумеешь попасть на одну из завтрашних встреч в Бруклине?
– Возможно.
– А как твоя работа? Ты туда не ходишь?
– Пока нет. Сказал, что болен, но не велика беда, если они меня и выставят. Такую работу легко найти.
– А что ты делаешь, как рассыльный?
– Главным образом доставляю обеды. На Пятьдесят седьмую и Девятую.
– Тяжело, должно быть, работать в подобной сфере, имея такого брата.
Питер помолчал, потом сказал:
– Кенан хотел, чтобы я работал с ним. Но я не могу заниматься такого рода делами и оставаться чистым. Не потому, что всегда есть доступ к наркотикам. Это не так – товара ты практически и не видишь. Я имею в виду склад ума и отношение к работе в целом, если ты понимаешь, о чем я.
– Конечно.
– Ты абсолютно прав насчет встреч. Я все время хочу напиться с того самого момента, как узнал о похищении Франсин. Я не позволял себе этого, но не могу избавиться от этой мысли. Я гоню, но она возвращается снова и снова.
– Ты давно общался со своим опекуном?
– Считай, у меня его нет. Они дали мне временного, когда я впервые пришел, и сначала мы довольно регулярно созванивались, но потом все сошло на нет. К тому же до него вообще трудно дозвониться. Мне бы следовало найти постоянного, но по некоторым причинам я этого не сделал.
– Как-нибудь на днях…
– Знаю. А у тебя есть опекун?
– Мы как раз с ним встречались прошлым вечером, – кивнул я. – Как правило, вместе ужинаем по воскресеньям, да и на неделе общаемся.
– Он дает тебе советы?
– Иногда. Я слушаю, но делаю как считаю нужным.
Вернувшись к себе в гостиницу, я первым делом позвонил Джиму Фаберу.
– Только что о тебе рассказывал, – сообщил я ему. – Приятель поинтересовался, дает ли мне мой опекун советы, и я ему ответил, что всегда в точности им следую.
– Твое счастье, что Господь тебя не покарал за ложь прямо на месте.
– Угу. Но я передумал ехать в Ирландию.
– О? Вчера ты вроде был решительно настроен. Проснувшись с утра, ты глянул на это другими глазами?
– Да нет. И с утра я отправился в туристическое агентство и забронировал дешевое место
– Даже так?
– А сегодня во второй половине дня кое-кто предложил мне работу, и я согласился. Ты не хочешь слетать в Ирландию на три недели? Сомневаюсь, что получу обратно деньги за билет.
– Ты уверен?
– Ну, они сказали, что деньги вернуть не получится. Это не страшно: за работу получил достаточно, так что безболезненно могу списать пару сотен. Но я хотел сказать, что остаюсь не для того, чтобы поддаться безумию.
– Ты практически в полном порядке. Поэтому я и беспокоился. Конечно, ты сумел остаться трезвым, околачиваясь с твоим приятелем в его пабе…
– Он пьет за нас обоих.
– Ну во всяком случае, дело идет неплохо. Но по ту сторону океана, без привычной системы поддержки… К тому же твое беспокойное состояние в последнее время…
– Да знаю я. Но ты можешь не волноваться.
– Даже если это не моя заслуга?
– Ну может, и твоя. Неисповедимы пути Господни, чудны дела Его.
– Угу. Велика справедливость Его.
Элейн было очень жаль, что я не еду в Ирландию.
– И конечно, не было никакой возможности на некоторое время эту работу отложить?
– Нет.
– Или ты успеешь закончить к пятнице?
– К пятнице я только-только приступлю.
– Жаль. Но ты не выглядишь огорченным.
– А я и не огорчен. По крайней мере я не сообщил Мику, когда нужен билет, поэтому не придется тратиться на дополнительный звонок, чтобы поведать ему об изменении своего решения. Честно говоря, я рад этой работе.
– Хочешь чем себя занять?
– Вот именно. Как раз этого мне и не хватало. Гораздо больше, чем отпуска.
– И хорошее дело?
Я ей еще ничего не рассказывал.
– Ужасное, – немного подумав, ответил я.
– О?
– Господи, чего только люди не творят с себе подобными! Ты, возможно, думаешь, что я ко всему привык, но это не так.
– Не хочешь рассказать?
– Только при встрече. Вечером увидимся?
– Если тебе работа не помешает.
– С чего бы? Я за тобой заеду около семи. Если задержусь, позвоню.
Я принял горячую ванну и хорошенько выспался. С утра отправился в банк и добавил семьдесят сотенных к уже имеющимся на моем личном счете. Две тысячи перевел на чековый счет и еще тысячу положил в задний карман.
Бывали времена, когда я немедленно просадил бы их. Я проводил тогда кучу времени в церквах и в, так сказать, религиозном экстазе оставлял ровно десять процентов от наличности в каждом ящике для сбора пожертвований. Эта святая привычка исчезла вместе с пьянством. Не знаю, почему я прекратил это делать, но следует заметить, совершенно не понимаю, почему начал.