Прогулки по допетровской Москве
Шрифт:
Ну вот — мы поговорили о торговле, теперь самое время вспомнить, что Ильинка оставила нам и культурное наследие. Самая знаменитая и одна из первых Ильинских церквей — церковь Святого Ильи Обыденного на Остроженке. Историю ее основания связывают с двумя легендами. По одной, ее возвел один из древних князей, попавший в чистом поле в грозу и молившийся о спасении. Дескать, он дал обет, что выстроит храм Илье Пророку за один день, если гроза его минует. По другой легенде, церковь также возвели по обету, но уже во время сильной засухи, когда гибли посевы, и народ молился о дожде. Неизвестно, насколько эти легенды правдивы, но название храма — Обыденный — свидетельствует о том, что он действительно был построен по обету за один день, то есть «об
Исторически же считается, что церковь была построена не то в 1518, не то в 1519 г. в качестве соборной церкви Ильинского монастыря и возвел ее некий Клим Мужила. Вскоре после постройки храм был передан Новгородскому архиерейскому дому.
Ильинская церковь упоминается в летописях не раз в связи с историческими событиями: в 1606 г. набат, звучавший со стен церкви, призывал к восстанию против Лжедмитрия, в 1612 г. рядом с Ильинским храмом находился штаб Дмитрия Пожарского — именно отсюда выступали войска для борьбы с поляками в Кремле и Китай-городе. Тогда же у церкви. Святого Ильи Пророка совершалось молебствие «о побеждении на враги».
Во время засух из Ильинского храма шли с крестным ходом и молитвами о дожде. В нем любил помолиться и царь Алексей Михайлович, а в Ильин день церковь всегда посещали государи и патриархи. Так, в книге выходов царя Алексея Михайловича за 1665 год аккуратно записано, что «июня в 4 день ходил великий государь в ход, за кресты, к святому пророку Илии Обыденному, что за Пречистенскими воротами, молил о дожде». Во время царствования царя Михаила Федоровича в 1625 г. первоначальная церковь сгорела и была построена новая, с юга к храму пристроили каменный придел. А в 1676 г. церковь реконструировали: были разобраны придел и завершение старого храма и над ними возведена новая церковь.
Главный престол храма посвящен пророку Илие, южный придел — святым апостолам Петру и Павлу, северный — святым Симеону и Анне. Хромовая икона пророка Илии была написана в XVI в. В Ильинском храме хранятся драгоценнейшие иконы, памятники русской культуры и истории. Это и Казанская икона Божьей Матери письма Симона Ушакова, и «Нерукотворный спас», перенесенные еще из деревянной церкви. Справа от входа в церковь находится образ Спасителя, написанный митрополитом Серафимом (Чичаговым).
Здесь же, в храме Святого Ильи Пророка, у левого клироса находится очень чтимый и любимый чудотворный образ богоматери «Нечаянная радость», попутешествовавший немало по московским церквям, пока не прижился в Ильинском храме. Обе иконы — «Спас Нерукотворный» и «Нечаянная радость» — очень интересны с точки зрения мировой культуры и истории.
«Спас Нерукотворный», иначе называемый Миндалион, — лик Христа на плате, или Керамидион — лик на черепице — древний образ Христа, весьма распространенный еще в храмах Византии. Миндалион и Керамидион обычно изображались под куполом напротив друг друга. Существует несколько легенд происхождения этого образа, но все эти предания сходятся в одном — икону создал сам Христос, когда отер лицо куском ткани, на котором и проступил его лик Потому образ и зовется «нерукотворным». Керамидион же появился, когда лик Христа проступил на черепице, покрывающей нишу с иконой «Спас Нерукотворный». На Руси «Нерукотворные Спасы» появились уже в IX в. Этот образ очень важен для христианской традиции — существование Спаса считается доказательством жизни Христа в человеческом воплощении и важнейшим аргументом в пользу иконопочитания.
Икона «Нечаянная радость» обычно изображает коленопреклоненного юношу, молящегося в комнате перед иконой Божьей Матери. По легенде, один грешник всегда молился перед иконой Богоматери с младенцем Христом перед тем, как пойти совершать нечестивые дела. И однажды он увидел, как на руках младенца открылись кровавые раны. Грешник в ужасе вопросил: «Что это?», и ему явился образ Марии, рассказавший, что такие грешники, как он, каждый раз своими грехами заною распинают ее сына.
От почитаемого на Руси Ильи перейдем к еще более любимому святому — Николаю Чудотворцу, и вспомним знаменитую церковь Китай-города — храм Николы Красный Звон, расположенный в бывшем Юшковом переулке. Свое звучное название церковь получила в честь красивого, «красного», звона колоколов, которые на праздники были слышны и в Кремле. Современники писали, что все колокола на Никольской церкви были подобраны «в один тон, и звук от них был приятный» — недаром в старину бытовала поговорка: «Хлеба-соли покушать, красного звону матушки Москвы послушать». Храм называли также «у хорошего звона», и вся его история связана с колоколами.
В народе ходила легенда, что колокола храма были покрашены красной краской — созвучно его названию. Конечно, это маловероятно — колокола в старину, бывало, золотили, но никогда не красили. В Никольской церкви колокола не красные, но история их очень интересна. Например, среди колоколов находился один пленный.
Дело в том, что в стародавние времена священные колокола часто брали в плен в качестве трофеев, ссылали на окраины — в одиночестве или вместе с пленными людьми — или даже казнили. Расколотые по указу, а затем связанные лыком колокола так и называли — «лыковые». Во время войны государя Алексея Михайловича с Польшей было захвачено немало колоколов, которые вместе с пленными поляками и литовцами были сосланы в Сибирь. И хотя после окончания войны и заключения Андрусовских договоров пленные люди, как и трофейные колокола, потянулись на родину, многие из них уже прочно осели на новых местах, да там и остались. Именно такой колокол и находился в Никольской церкви — отлитый в 1575 г., с изображением трех лилий и старинной надписью, он чудом не попал в ссылку, а остался в столице в одной из Китайгородских церквей. Видимо, уж слишком красиво пел!
Сейчас он хранится в музее в селе Коломенское.
Вообще же с колоколами в Москве было связано немало увлекательных историй. В Кремле подле Спасских ворот висел первый набатный колокол — его называли также царским, всполошным, или сторожевым. Соответственно, звон в него при нашествии врагов, пожаре или мятеже назывался набат, или всполох. Первый набатный колокол — Новгородский, по легенде, был привезен в Москву из Великого Новгорода, и в 1673 г. перелит в Московский набатный. В 1681 г. этот колокол по указу царя Федора Алексеевича сослали в Корельский Николаевский монастырь за то, что он ночным звоном испугал царя.
Кстати, второй набатный колокол, который висел в башне Спасских ворот после сосланного, тоже постигла печальная участь. — по приказу Екатерины II у него был вырван язык за призыв народа к бунту в 1771 г. Видимо, несчастливая это должность — набатный колокол.
Уже в XIV в. Москва стала центром литейного дела, но тогда колокола были еще небольшими и весом своим не превышали нескольких пудов. Однако во второй половине XV в. В Москву приехал инженер Аристотель Фиораванти, устроивший Пушечный двор, на котором лились не только пушки, но и колокола. Довольно быстро русские мастера превзошли своих учителей, и начало XVI в. недаром считается вехой в истории отечественного колокольного дела. В это время сформировался особый тип русских колоколов: система креплений, особая форма и состав колокольной меди. Изготовление в 1530 г. колокола по приказу новгородского архиепископа Макария весом 250 пудов даже вошло в летописи как событие большой важности — «такого николи же не бывало». На колоколах уже тогда делали надписи на разных языках, нередко — шифры, понятные только с помощью специального ключа. Тогда же, в XVI в., появился специальный чин освящения колоколов.