Прогулки по Петербургу с Виктором Бузиновым. 36 увлекательных путешествий по Северной столице

Перевезенцева Наталья А.

Новая дорога начиналась в Новой Деревне, примерно там, где сейчас стоят дома № 17–19 по Приморскому проспекту. Приморский вокзал напоминал большую деревянную дачу или курортный павильон, и неудивительно: ведь строилась дорога по типу городского парового трамвая. Паровозы были маленькими, билеты выдавались кондукторами прямо в вагонах. Конечным пунктом Приморской железной дороги сначала был Сестрорецк, затем – Курорт, откуда шла ветка до станции Дюны. Существовали еще два ответвления. Одно из них – Озерковская ветка (7 км) до станции Озерки. Она частично вошла в состав нынешней (увы, более не существующей) детской железной дороги. А от станции Раздельная (теперь упразднена) шла небольшая ветка (3 км) до Лисьего Носа, откуда в прежние времена отправлялись пароходы в Кронштадт.

Нелишним будет напомнить, что граница с Финляндией, или – официально – с Великим княжеством Финляндским, проходила за Сестрорецком по так называемому Граничному ручью, именуемому сейчас «Ржавой

канавой». В одном из вариантов стихотворения «В дюнах» Александр Блок описывает как раз финскую границу:

Там открывалась новая страна —Песчаная, свободная, чужая…И было мне смешно смотреть на этихСкучающих солдат в зеленой форме,Лениво ограждающих рабовОт вольных, или вольных от рабов…На русский бесприютный храм, глядящийВ чужую незнакомую страну.

Теперь за Курортом нет уже станции Дюны, которая когда-то была конечной станцией Приморской железной дороги и находилась близ переходного таможенного пункта. Только на старой открытке сохранилось изображение той самой «бесприютной» церкви в Дюнах. По воспоминаниям старожилов, когда поезд приходил на станцию Курорт, состав отцеплялся, а паровоз с двумя вагончиками шел дальше в Дюны, где на полустанке Школьная находилось заведение для больных мальчиков, которые жили и учились там круглый год на полном пансионе.

Церковь у станции Дюны. 1900-е годы

В 1925 году Приморскую дорогу соединили с Финляндской, продлив ее до станции Белоостров. Немного раньше закрыли Приморский вокзал, и его функции передали Финляндскому. Исчезло старое здание вокзала, а вместе с ним – память о былой (правда, довольно сомнительной) славе этих мест. Современники вспоминали, что жизнь в Новой Деревне начиналась с закатом и продолжалась до рассвета. Обилие ресторанов – «Вилла Родэ», «Ливадия», «Кинь-Грусть», «Славянка». И – цыгане, кафешантанные певички, девицы, интригующие клиентов фразами типа: «Я – Незнакомка. Желаете познакомиться»? Блоковские места. Действительно, в «Записных книжках» Блока частенько попадаются записи типа: «Приморский вокзал. После ужина, приехав на лихаче, пью шампанское, поцеловав ручку красавицы. Что-то будет?». И знаменитые строки:

Я сидел у окна в переполненном зале,Где-то пели смычки о любви.Я послал тебе черную розу в бокалеЗолотого, как небо, au. [85]

– возможно, родились под впечатлением одного из вечеров, проведенных в «Вилле Родэ». А кто адресат стихотворения – так и осталось неизвестным. Может быть (это только предположение) – красавица Ольга Глебова-Судейкина, героиня «Поэмы без героя» Анны Ахматовой…

85

Александр Блок. «В ресторане».

Приморская железная дорога. Мост между станциями Курорт и Дюны. 1900-е годы

Современная Приморская дорога проходит сначала по территории Приморского района, затем – Курортного. И вот в Тарховке, рядом с железнодорожной станцией (на территории санатория Министерства обороны) сохранилось красивое здание, отличающееся несомненными архитектурными достоинствами. Это уже не стиль модерн с его свободными текучими линиями, а скорее – неоклассика. Дом считается памятником архитектуры, охраняется государством, но находится не в самом лучшем состоянии. А жаль – ведь это дача Петра Александровича Авенариуса – председателя Общества Приморской железной дороги, вдохновителя и организатора строительства и самой дороги, и Сестрорецкого курорта.

Жизнь Петра Авенариуса могла бы дать материал для увлекательного романа. Своим родоначальником Авенариусы считали некоего Ивана Хабермана, родившегося в 1516 году в чешском городе Эгере. Окончив Пражский университет, он, по обычаям того времени, перевел свою фамилию (означавшую «овсяный») на латынь и стал Авенариусом. Многие поколения рода Авенариусов были пасторами, учеными, врачами. Наш Петр Александрович был младшим представителем самой младшей линии дома и родился в 1843 году в Петергофе. До сих пор на Свято-Троицком кладбище в Старом Петергофе можно найти могилы

Авенариусов и их многочисленных родственников. Двоюродный брат Петра Авенариуса пишет о нем: «Не было предмета (реального, а не отвлеченного), которого бы он не сумел сложить, разложить, опять сложить, и, наконец, смастерить…». [86] Еще учась в гимназии, Петр устроил у себя во дворе мастерскую и вместе с товарищем соорудил… маленький пароход, на котором доплывал до самого Кронштадта. Причем, все токарные, кузнечные и литейные работы юноша произвел самостоятельно. Из Технологического института Авенариус ушел в Корпус корабельных механиков и, еще будучи юнкером, посетил на мониторе «Первенец» Копенгаген и Стокгольм, а, став кондуктором, [87] отправился на фрегате «Александр Невский» в Средиземное море. Когда фрегат потерпел крушение, Петр Александрович вернулся в Петербург сухим путем. Человек неуемный, он заведовал одной из казенных мастерских, занимался приемкой ружей по новой системе и частной работой на заводе Путилова. С 1871 года он служил в Московско-Брестской железнодорожной компании, затем фактически основал Общество Приморской железной дороги и, наконец, увлекся новой идеей – созданием курорта европейского типа под Петербургом.

86

Авенариус Н. П. Наша семейная летопись. Варшава, 1872.

87

Кондуктор – в Российском флоте до 1917 года: старшее унтер-офицерское звание; лицо, носившее это звание; помощник офицера-специалиста.

Дача П. А. Авенариуса в Тарховке

П. А. Авенариус

Петру Александровичу удалось сделать все задуманное. Он построил Приморскую железную дорогу, основал замечательный Сестрорецкий курорт, который современники называли «Русским Биаррицем». По его мысли возникло пароходное сообщение с Кронштадтом через Лисий Нос, он организовал дешевое сообщение города с Невской заставой и до конца жизни оставался бессменным директором-распорядителем Невской пригородной конно-железной дороги. «Почти вся Невская застава знала в лицо свое коночное начальство», – так немного неуклюже, но искренне написано о П. А. Авенариусе в некрологе, опубликованном «Петербургской газетой». [88]

88

«Петербургская газета». № 332 от 03.12.1909.

Приморская железная дорога. Вокзал в Санкт-Петербурге. 1900-е годы

2 декабря 1909 года Петр Александрович скончался. На следующий день его тело было доставлено на Приморский вокзал и там, в присутствии всех свободных от работы служащих Приморской железной дороги, совершена лития. Затем специальным поездом гроб с телом Авенариуса привезли в Дюны и похоронили на кладбище при церкви Христа-Спасителя.

С того места, где когда-то находились церковь, кладбище и могила Петра Александровича Авенариуса, хорошо видна Приморская железная дорога…

После того, как передача вышла в эфир, мне позвонил один из слушателей и рассказал, что он совсем недавно видел расколотую надгробную плиту с могилы Петра Авенариуса. Корю себя за леность, за то, что так и не удосужилась проверить это.

Лахта – Ольгино

«Лахта – одно из древних поселений на берегу Финского залива. Оно существовало задолго до основания Петербурга. Это название представлено на старинных русских картах XVIII века. Само слово „лахта“ финского происхождения и буквально обозначает „залив“, „бухта“. Действительно, селение Лахта возникло близ мелководного залива, в который впадали речки Юнтоловка и Глухая (Каменка)» (К. С. Горбачевич, Е. П. Хабло. Почему так названы. 1985).

«С запада к Лахте примыкает Ольгино, и оба поселка представляют, по сути, единое целое, так что иногда, называя один, имеют в виду другой, или же и тот, и другой одновременно» (И. Богданов. «Лахта – Ольгино». 1999).