Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"!
Шрифт:
— "Больно умный"! — "больно" — в значении "очень", но почему "больно" — лингвистическую тайну раскрыть не смогли. Но согласились с основой: да, умным всегда бывает больно.
Во все времена жития нашего, востребованы два сорта ума: "ум простой" и "ум направленный". Третий, с названием "острый", никогда и ничего путного своему обладателю не давал, поэтому о нём вспоминали к случаю:
— "У человека острый ум!" — на этом всё и заканчивалось.
Второй ум имел и другое название: "направленно-созидающий". Что
Во времена юности моей почиталась и "была в ходу" древняя жизненная позиция с названием "дурак себе на уме" и объяснялась позиция просто:: человек ни во что не вмешивался, не шумел, ничего не заявлял голосом и давал окружающим повод думать о себе, как "не совсем того"… Но не забывал основы жизни: добыть блага. Как — неважно, но добыть. Сколько народу находилось в таком "окопе" — можно выяснить, но особой нужды в этом нет.
Твёрдо стоявшие на позиции "себе на уме" стремились утвердить на ней и отпрысков: "дело-то проверенное"!
Ты видел и понимал: твои ученики отправляются в такое "плавание по жизни", когда слишком острый ум мог стать для них большой помехой и обернуться неудобствами. Или злом. По этой "теме" у тебя был опыт? Было чем делиться с нами?
Ты делал всё верно: учил понимать тогдашний мир, не выражая своего мнения о нём. Не произносил вечных, мудрых слов:
— "Исследуйте! Думайте!" — но этот призыв я слышал на каждом твоём уроке. Редко кто из учителей обладает таким даром!
Сегодня пишу "сочинение на вольную тему" в паре с бесом совсем так, как и прежде писал на твоих уроках. Если есть отличия от прежних моих "упражнений в литературе", то вот они: нет твоего строгого глаза, поэтому и позволяю "явное превышение дозволенного".
Учитель! Будь беспристрастен и справедлив, как и прежде! Милости твоей прошу! Думаю, что за время пребывания в Высших Сферах характером ты не изменился, поэтому надеюсь получить такую оценку труду, какую мы (бес и я) заработали. Не забудь и беса: общаясь с людьми, он заразился от них честолюбием.
Пётр Андреич, оцените мысль о труде, нигде не краденную, собственную:
"три времени работ прошёл с того времени, как ты обучил меня правильно пользоваться родным языком.
а) пели когда-то: "прежде думай о родине, а потом — о себе"! но всё в одночасье поменялось и старую песню стали исполнять в новой редакции:
б) "прежде думал о родине, а теперь — о себе": пришло время "работы на хозяина".
в) и только один вид работы на "себя": писать.
Пусть всё будет между нами так, как и прежде. Давай и через шесть десятков лет останемся неизменными? Как и прежде, буду прилежным учеником, любящим твой предмет, а ты —
Представь картину: идёт человек и пригоршнями что-то разбрасывает вокруг себя, как сеятель на полотнах старых мастеров кисти. Что бросает? Много ли из нас таких, кто не поленится нагнуться и полюбопытствовать:
— Что сеятель разбрасывает? — сколько народу равнодушно прошло мимо "сеятелей"? И сколько ещё пройдёт? И почему мы очень часто проходим мимо добрых сеятелей, но "тормозимся" около плохих?
— Дублируешь крестьянского поэта: "сейте разумное, доброе, вечное! скажет "спасибо" сердечное русский народ!" Правильно процитировал?
— Не помню… Почему такое с нами случается?
— Всё ещё не понял?
Не могу изливать добрые чувства к какому-то другому человеку, кроме тебя, мой учитель! Ты навсегда останешься учителем, и если я, "по неведению или глупости, злому умыслу, или без оного", позволю сказать что-то не совсем приятное о нашем "великом прошлом" — дай знать об этом! Найди способ остановить пальцы рук моих в моменты, когда они станут плясать не по тем литерам в клавиатуре и "теребить фальшивые струны в нашем великом прошлом"! Непонятное предложение? В школьные дни ты бы непременно спросил:
— "Откуда в "великом и могучем русском языке" взяться "фальшивым струнам"!? Если таковые есть, то он не "велик" и не "могуч"! Фальшивое — оно и есть таковое! Неверное сочетание смыслов!
Но если на тот момент у тебя не будет сил и желаний удержать "преступные руки" мои — обратись за помощью в "соответствующую организацию по месту пребывания": ТАМ тебя "выслушают и решат вопрос положительно".
Также удерживай меня в моменты, когда падения мои случатся в область "орфографии, синтаксиса, пунктуации и стиля изложения"; удерживай и тогда, когда, излагая прошлое и "пребывая в слепоте душевной", нарушу границу великой и бессмертной поговорки нашей: "Знай край — и не падай"! Ответь из своего, теперь и мне близкого, "далека": стОит в конце жизни менять позицию "что излагать"? Или дать, хотя бы единый раз! разгуляться моим и бесовским фантазиям? Придушить "внутреннюю дисциплину", коя в народе звалась "осторожностью" и удариться в "литературный загул" верному ученику твоему! Или — продолжать, как и прежде, удерживать левой рукой правую, и не писать всё, что хочу!?
— Я — "наместник" учителя в этом мире и дозволяю писать всё, что хочешь. И то, что не хотелось бы… Можешь не сцеплять пальцы в бездействии, не удерживать левой рукой правую, но и размахивать руками без дела не следует. Итог от лишнего размахивания руками всегда бывает печальным: вспомни, чем всё кончалось от "голосования простым поднятием рук"? Всё, что до "волеизъявления" было хорошего — превращалось в дерьмо…
— Что предлагаешь?
— Держать руки по швам!