Прогулки с Бесом
Шрифт:
– Подробности можно?
– Выражение: "тема отдельного разговора" знакомо? Не сейчас, когда-нибудь, и в другом месте.
– Понятно, никогда. Как нам быть далее с людьми вроде Мессинга, ежели такие появятся? Как принимать, в какой реестр записывать? К какому знаменателю двигаться?
– Если появится нужда в другом мессинге - сделаем, в наших силах, но поскольку "мессингов" помечают грифом "секретно" - какой смысл выпускать на потребу "широкой общественности"? Засекретите, как и прежде:
– "Феномен" - ответ понятный, удобный, никому и ничего объяснять не нужно. С какой бы стороны НИИ не подходил к "самому большому феномену двадцатого века" - учёные, не совсем учёные
– Не иначе, как "нечистый" на "пророка" воздействие оказал, но как доказать влияние? Чем, какими приборами и методами выяснить? Что-то сказать об этой паре с позиций науки не можем. Если пользоваться языком юристов - "на них ничего нет", а то, что есть - антинаучно. Как академику из "бессмертных" с сорокалетним "партейным" стажем признать существование какой-то там "души", или беса, вроде меня!? Вот в чём содержался главный ужас: многие учёные мужи, особенно к старости, перед финалом, видели и понимали, что дело одной "материей" не ограничивается, есть иное, неведомое им, но заявить об этом в полный голос - "не моги"! Академиков и понять можно: явление - вот оно, под носом, а научного объяснения - нет! И денег на исследование казна не даёт. Как такое пережить "советской, самой передовой науке в мире"? Отказаться от благ ради какой-то необъяснимой субстанции?
– Как быть с предсказаниями? Как реагировать? Особенно на такие, кои обещают человечеству "великие военные потрясения"?
– Из школьного курса Истории обязан и должен знать: все войны оканчиваются на "побеждённых" и "победителей". Эдакие "два берега одной реки". В войнах, в отличие от шахмат, "ничьих" не бывает. Что такое ваша прошлая война? "Борьба двух систем, или "борьба добра и зла" Это вначале так думали, и только через годы выяснили, что боролись два зла, и одно из них должно было победить. Какое зло оказалось "сверху", а какое "поверженным во прах" - известно, а был ли "победитель" лучшим - через шесть десятков лет выяснять стали.
– Вписывать твоё сравнение войны с двумя берегами одной реки? Помянем плывших между берегами вдоль реки, по течению и на этом ограничимся.
– Плывшие по течению не любят упоминаний и ничего не боятся, деньги не позволяют бояться, но всё же нет резона светиться. Их девиз: "Слава - дым, но деньги - лучше".
– Всплывает вопрос: когда нужно рассказывать о войнах? "По горячим следам", или через шестьдесят лет? У кого больше прав на рассказы о войне: у героев и других участников, или у тех, кто в военном ремесле "ни уха, ни рыла"? И что рассказывать? Что было в действительности, или что нужно сказать?
Каждый участник прошлой Большой войны соприкоснулся с ней частью тела, коя на то время была наиболее боеспособна. Рядовые граждане отечества участвовали в войне грудью, руками и ногами с отключением части тела с названием "голова", генералы - головой, но каковой была "производительность труда" упомянутых частей тела у одних и других - об этом до "последней точки" не сказано. Это не бесовская мысль и не моя, об этом говорило телевиденье.
Злые языки утверждают, что были и такие граждане, кои участвовали в войне другими частями тела, но какими - по младости лет не понимал.
На сегодня герои далёкой войны о ней сказали всё.
И о героях далёкой войны сказано столько.
Не пора ли дать слово тем, кто к прошлой войне прислонился боком? Не полной грудью, как настоящие герои, а чем-то иным, да и то чуть-чуть, самую малость? Как я, например?
Основное отличие войны о других человеческих
считаться и отодвинули в сторону.
– А "мёд" в бочке не засахарился?
Наступило удивительное время, настолько удивительное, что потомкам коллаборационистов разрешено открыть рот без опасения ответом получить сломанную челюсть. Пусть и вставную. По этой причине следует спешить, пока открыто "окно свободы".
– Всякое послабление рождает новые и неудержимые потоки "кощунов" , "святотатств", "глума", а чтобы никого не смыло - понимания и примирения следует давать малыми порциями.
Наступили времена "понимания и примирения".
Состарившиеся граждане страны советов, когда-то обиженные врагами и "друзьями", поняли: до бесконечности обижаться на прежних врагов не следует: чем опасен побеждённый враг новому времени? Ничем, повторно побеждать нет нужды, остаются непобеждённые враги.
– Как могут быть непобеждённые враги, если не было драки? И совсем неясно, какими потерями может окончиться предстоящее борение.
– Лукавый, на какую нужду вносишь в сознание "кощуны", цель? Какая прибыль? Мало смущать разум, так ты ещё моими руками непотребства делаешь видимыми!?
– Не забывай о моём звании "лукавый"! Во все времена ни чем другим, как только вашим смущением - не занимались.
Но опять-таки: смущение смущению - рознь, видов смущений много. Вспомни недавних, видимых бесов и чем смущали "народ честной"?
– Меж собой давно решили: "к погибели, с названием "пьяная", бесы нас
толкают! Сволочи: сами не пьют, а других - толкают!
– Не иначе, как от зависти... Что в начале заявили?
– Разве упомню что заявляли? Многое заявляли...
– "Память о вкусных вещах неуничтожима", но выше всех вкусностей - выпивка. Разве только к "пьяной погибели" идёте? И без неё прекрасно гинете. Запой - всего лишь бесполезная попытка, хотя бы на время, избавиться от "кощунственных" мыслей. Представь некую личность, долгое время перегруженную ужасными мыслями о бардаке, устроенным его предками и в котором он родился, вырос, якобы жил, и в котором скоро умрёт? Представил?
– Такое для меня нетрудно.
– Представь ту же личность, коя с дуру начинает искать причины гнусного жития своего и для этого осматривает округ? И не только оглядывается, но и понимает беспросветность такого жития? Как у вас принято говорить: "безнадёга". Главное, чего нельзя делать вам - вдумчиво осматриваться вокруг. Но куда худшие последствия от наблюдений - это задумываться об увиденном.