Прогулки с Бесом
Шрифт:
– Бес, где бы оказалась душа, поддайся желанию остаться в монастыре?
– Хилый трупик твой в зимнем спасительном пальто на вырост не покинул место на теплушечных нарах у окна, а душа по вольной природе своей могла оказаться где угодно...
– ... перемещаться по пепелищу и страдать...
– Недавно здесь жили люди, а ныне одни печные трубы и уголья...
– Почему устоял против соблазна остаться в родимом краю?
– Келья сгорела, ничего материального не осталось, за что держаться? Осталась неуничтожимая память, вот за неё и следовало держаться. Следует заметить: на то время был большим дуралеем и не подозревал,
В медленно идущем эшелоне находились мать, отец, сёстры к ним и рванулся, сознание на долю секунды померкло, и опять смотрю из окна теплушки на холм, где только что стоял.
– Добавь: "босые ноги помнили тепло прогретой за день июльским солнцем каменистой земли..."
– Не, это худлитература, излишки, не помню, чтобы ногами стоял на чём-то тёплом, хватит того, что было...
Наваждение длилось секунды и впредь не повторилось. Жаль!
– Обычная картина кратковременного расставания души с телом, случается от многих переживаний, а у тебя недостатка в таковых не было, хватало, лишние были. Вот душа и вышла прогуляться...
– Друг беся, что тогда произошло, что за явление? И почему не забылось через столько лет? Как объяснить?
– Сны видишь?
– Вижу. Чего спрашивать?
– Сны - это когда душа покидает тело и путешествует в иных мирах, их ещё условились "параллельными" называть. О параллельном мире, помнится, что говорили? Ай, забыл?
– Помню, но мы идём против светил психиатрии, заявляющих, что наши сны "отражение, трансформация виденного и пережитого за время жизни". Объяснение приемлемо для старых, но откуда и для чего молодым дикие картины приходят - нейрофизиологи не рассказывают, утаивают...
– Право каждого - свобода думать, что угодно. И мы не лишенцы какие-нибудь: тогда, в теплушке, твоя душа вышла из тела в момент полного бодрствования, такое происходит от избытка переживаний, повторяюсь. "Минимальный размер оплаты труда" имеете, а вот "единой нормой переживаний" прежде не существовало, и до се не обзавелись. Твою порцию волнений за трое суток иные за годы не получают, случилось "перевыполнение плана".
– Пожалуй, многовато было событий одно лучше другого!
– Вот душа и вышла из тела, прогуляться и посмотреть на эшелон со стороны...
– Зачем?
– Сколько можно повторять: Душа свободна, только она, держатель жизни, может задаёт вопросы, а ты обязан отвечать, как у следователя на допросе. Слышал "здесь вопросы задаю я"? Никому не дано опрашивать Душу, нет во всей Вселенной силы, коя могла бы учинить душам "допрос с пристрастием" на тему: "что собираешься делать"?
– А бог?
– Какой "бог", чей, название бога? Нет его...
– доколе буду набирать бесовские "богопротивные" выпады!?
Тихо катит состав, крадётся. Для увеличения порции страха стоило написать: "над мостом кружила советская авиация с намерением воздать справедливое возмездие вражеским прислужникам", но небо оставалось чистым от предметов по взаимному изводу (авиация) и намерения разрушить мост отсутствовали.
– Добавь: мост оставался живым и здравым по твёрдой вере советских авиаторов "угодить в мост бомбой невозможно", но сколько лихих авиационных голов мечтало получить награду за убийство моста - данных наша пара не имеет.
– Чего знать-то? Как попасть бомбой в мост, если
– Заговоренный, вот и попасть не могут. Если прежде ни единая глупая бомба не коснулась взрывателем благородных мостовых конструкций - чего пытаться сейчас!? Пустая затея!
Почему мост не взорвали отступавшие враги? Построенный до переворота "русский" мост, видно, и в самом деле был заговорён от бомб и тротила.
Мост, милый и прекрасный мост, прочный и надёжный! Что мне в парижской башне Эйфеля, что до дворцов и храмов в иных землях? Все они ничто в сравнении с мостом старой работы. Уже тогда ты был старым, но прочностью и надёжностью не уступал мостовой молоди. И усталость металла не для тебя, пусть кто-то устаёт, но ты - нет!
И ещё по одной причине не получится красиво рассказать о тебе: не разбираюсь в мостостроении, особая наука, сложная и ответственная.
Понял, почему ни единая бомба не угодила в твои благородные конструкции: c высоты птичьЯго полёта видишься обычной колеёй, твои фермы смотрят вниз, в реку, а братья твои фермами взираю в небо. Вот и довзирались...Похоже, инженер, проектировавший и строивший тебя, знал, что в далёком будущем чужие и свои авиаторы поочерёдно будут метать бомбы в твоё благородное тело
Мост держит одну железнодорожную колею, и бомбоносные авиаторы двух армий, мечтавшие записать в актив разрушение моста и получить награду, видели с высоты тонкую нить железнодорожной колеи и реку, отчего у пикировщиков-авиаторов появлялась мысль:
– В мост угодить невозможно, пустое и рискованное занятие. Тебя, старик, мог разрушить только отчаявшийся пикировщик, до предела низко проходя над тобой, но такового, как в одной, так и в другой воздушной армии, на твое железное счастье не нашлось.
А мост гудел особым гулом, гулом, какой мог родить металл в металле. Поют не только скрипичные струны под смычком, поют и мосты, когда по ним движется состав с вражескими прислужниками: мосту безразлично, кого пропускать... Вагоны разные - и звуки соответствуют вагонам. Других звуков мост не рождал никогда, и ни одним музыкальным инструментом его не выразить. Звук от движения эшелона по мосту заглушал звуки моторов самолётов "обрабатывавших" станцию за семь километров от моста.
Внизу - река, вроде июнь недавно был, плескался у берега в солнечный день, а сейчас "водная артерия" чёрная и страшная, нахмуренная и недовольная до замирания в левой части груди неизвестного органа:
– Не упадём в реку!?
Заканчивался вечер, солнце собиралось коснуться краем диска земли, люди на востоке предавались излюбленному занятию: убивали взаимно "эффективным и востребованным способом": бомбами "сверху - вниз" и никогда наоборот.
Паровоз медленно катит вагоны, а мост длинный, и если так продвигаться - с ума сойти от медлительности! Когда паровоз протащит наш вагон через этот про...прекрасный мост старинной постройки!? Почему машинист не прибавит ходу!? Или не понимает, что нужно быстро проскочить страшное место "между небом и землёй"? Или водой? А, вдруг самолёты догонят и сбросят бомбы на поезд!? Скорее бежать, бежать от осточертевшего воя моторов в воздухе!
– но машинист не слышал моих заклинаний и еле-еле тащил эшелон, крался...