Прогулки с бесом
Шрифт:
А каково тем, кто написал о войне "по горячим следам"? Сегодня они в "бронзе", и в прошлых показаниях о войне изменить, хотя бы букву единую не могут, полное сходство с запретом добавлять что-то новое "в святое писание". "Нет ходу назад, позади..." - что позади? Позади ничего нет, а что было - приятных воспоминаний не вызывает... Вот и стоим, как и прежде "до последнего", какими бы неприятными открытиями эти "гнусные историки из отщепенцев" не смущали народ:
– "Нет у нас путей к отступлению! Вперёд, товарищи"!
– и посочувствовать нужно: "вино войны" они испили "невыдержанным".
– Доказательства нужны, пример,
– Пиши: "у известного на весь мир полководца руки были в крови убитых крестьян Тамбовской губернии. Но в войну об этом вас не оповещали".
– А-а-а, понял: "маршала победы" помянул!
– "Машину победы" но не "маршала". Откуда начал путь военного? От "царя-батюшки", ему присягал... Но когда случился переворот - не застрелился, нарушил присягу и служил "стране советов". Оказался бы по "причине сложившихся условий" у кого-то ещё - и там бы воевал успешно: нож не выбирает предметы для резки, нож должен быть прочным и острым. Не тупиться. И "маршалу" безразлично кого громить - но громить! Попутное сомнение появилось: "маршалов победы" хватает, с избытком, лишние есть, а вот "маршала потерь людских" - ни единого!
Мешанина из предложений с названием "Прогулки с бесом" на две трети - бесовская и чужая, поэтому иногда написанное рассматриваю с позиции постороннего человека: "вот об этом следовало бы промолчать, или сказать как-то иначе... Вдруг случиться, что кто-то из прошлых врагов увидит бесовские выпады и возразит! Или напрасно говорится: "всё познаётся в сравнении"? Как изменился за шестьдесят лет и каким стал мой не состоявшийся поработитель? Как и о чём думает сегодня? И тревожит ли память о прошлом? И может ли он думать? Ведь старые мы сегодня...
Глава 18.
Прогулка в суд.
Комплекс неполноценности граждан отечества, живущих на "социальное пособие" - вес пособия в денежных единицах.
Но проявления массовых недовольств от самих защищённых пенсией не исходит, не считая редких случаев, когда поизносившиеся политики пускают слезу о "трудной жизни пенсионеров". Причин - две с подпунктами. У первой:
а) немощный, слабый от старости голос пенсионеров,
б) те, кто обязан заботиться "о достойной старости" - глухие.
Бес ситуацию объясняет так:
– Тридцатилетний срок правления "вождя, отца и друга всему совецкому народу" отбил охоту жаловаться на житие и выработанная привычка "жить скромно" не позволяла рождаться фантазиям на тему: "что делать с большой пенсией, на какие прихоти тратить"?
Вторая причина страданий граждан "пенсионного возраста":
– Мать нашу (вашу), это ж надо: работали-работали - и "заработали"!
– уточнений, чем именно обогатились - не делают.
Выше приведённые соображения - результат телевизионных передач настоящего времени, но собственным носом разницы комплексов не улавливаю. Но употребляю.
Перехожу к рассказу о документе, без которого денежные компенсации в иностранной валюте могли пройти мимо: Её Величество "совецкая" Справка!
Далёкое по времени пребывание на оккупированной территории особо в вину не ставилось и было похожим на татуировку, коя в обычае у сидельцев.
В
– Душа замирала, когда подходила к вопросу о "проживании на временно оккупированной территории", а от вопроса "были Вы за рубежами советского союза" - повышалось артериальное давление и доводило до полуобморочного состояния.
Доверься анкете о годичном пребывании в лагере на польской земле в сорок четвёртом году - и сестрица от страхов могла бы уйти в мир иной легче, чем от пребывания в лагере. Какая буря страхов и ужасов гуляла в её душе, когда в "Анкете" заявляла о своей непогрешимости - трудно представить, но в итоге - выдержала! За прошлую смелость при общении с "родной "совецкой" властью женщину сегодня следует наградить: по тогдашним меркам "грех сокрытия неприглядного прошлого" вписывался в разряд "непростительных", "неотмоленных" грехов, но сегодня древний грех наивен, а посему и простителен.
Во имя великой любви к знаниям и желанию стать образованным человеком - сестра пошла на обман, но кого сестра обманула в пятьдесят четвёртом году - этого до сего дня так и не понял, а посему признаю её прошлое молчание подвигом!
К настоящему времени основная часть "грешников прошлого" ушла в мир иной, а те, кто пока ещё шевелится - прошлое не воспринимают и никакими словами о нём не отзываются. Не трогает древних грешников прошлое "страны советов", будто его и не было. И меня прошлое не трогало до момента, пока не "обуял бес". Или наше любимое при любых неприятностях:
– "Бес попутал!"
О "грехе пребывания в оккупации" сами оккупированные вслух не говорили, но о нём помнили те, кому "страна доверяла оберегать её покой и целостность". Кто всегда у нас "оберегал покой страны"?
Отец работал на захватчиков, по уши погряз в коллаборационизме, с присвоением звания" "вражеский прислужник и прихвостень", но до полного звания "изменника родины" не дотягивал, не попал в категорию "советских граждан запятнавших себя предательством родины". Параграф "служение врагам" содержит массу пунктов и впредь не собирается худеть от них. Отец запятнал себя мелкой работой на "железке" у врагов и до полного звания "предатель" не дотягивал. Работать на врагов - оно, вроде бы, и не совсем кого-то предавать, но это, конечно, как смотреть: были времена в отечестве нашем, когда за кражу катушки ниток с производства виновного прятали на десять лет по статье с названием: "кража двухсот метров пошивочного материала". Звучит! Один - и столько украсть! такому деянию и наказания не придумать!
И в это же время обитателей сельской местности "родное отечество" прятало в лагеря за "колоски". Колосок - понятен, осязаем и ценен, за колосок можно и убить, но почему сажали за неверную расшифровку "РСФСР" - никто из историков не берётся объяснить и до сего времени.
Мы "РСФСР" объясняем мы: "Ребята, Смотрите, Федька Сопли Распустил"!
– кто был согласен с таким переводом названия "страны советов" - следовало убивать вне очереди, а сборщиков колосков и похитителей "пошивочных материалов" - во вторую и третью. И всё это требовалось "любить"!