Прогулки с бесом
Шрифт:
а) детективы,
б) любовные романы
в) фантастику...
Доля одних - писать, доля других - травиться написанным, и в ближайшее время перемен ожидать не следует.
Ненормальных, рискнувших заявить, что всё, написанное "инженерами" - "бальзам для души" - не встречал, но это не значит, что таковых нет в природе.
Если на сказанное взглянуть с иной позиции - картина иная: яд тогда таковой, когда пускают в дело Если отрава надёжно спрятана от шаловливых, недобрых рук и любопытной головы - тогда яд сравним с бранным словом, кое знают все, но не произносят в "приличном
– Похоже на бочки с отравой, затопленные в древности в водах известного северного моря. Разве не повод покрыть матом "мудрую" сволочь, приказавшую отравить море? Один - и целое море?
– Мат что-то изменит?
О простаках, кои пользовались бы "ненормативной" лексикой в полном одиночестве - нет сведений.
– Мат, как и оркестр, нуждается в помещении хорошей акустики, всякие звуки, пусть и неприличные, нуждаются в слушателях, потребителях. Воспроизведённый мат обязан достигать чьих-то ушей, иначе наполнять атмосферу матом нет смысла.
– Ситуация схожа, когда чья-то добрая душа накатывает стаканюгу водки и командует:
– Пей, старик!
– а ты отвечаешь:
– Хватит, дорогой, своё выпил...- с матом похожая картина: выразил эмоции ненормативной лексикой - приходи в себя, отдыхай,
Институт им. пролетарского писателя помимо изготовления инженеров человеческих душ безвозмездно выдаст заключение заболевшему "графской" болезнью, но "сербский" до таких заключений не опускается, вес не позволяет.
Читатель, остановись на опушке словесных зарослей, посеянных и взращённых парой из человека с начальным образованием и беса с пятью "вышками", не входи, ибо на выходе не увидишь ни одной полезной, до умопомрачения увлекательной истории. Препарирование мата во всех позициях, повторы сколь угодно, с излишками, но такого, отчего разволнуется изощрённый ум твой - не будет. Похоже на посещение кинотеатра, где за кровные пройдохи от кино кормят зрителей очередной кинотуфтой.
Было: собрался вместо отеческих "зарослей" настучать исхоженные вдоль и поперёк чужие "джунгли", но бес остановил полёт пальцев над клавиатурой:
– Для чего, с какими целями и намерениями, тянешь читателя в чужие "джунгли", в каком месте Среднерусской возвышенности нашёл "джунгли"? Мало привычных слов? Разве отечественные "заросли" хуже выглядят? Менее понятны? Или прозрачнее иноземных "джунглей"?
– да-а,
соавтор - парень серьёзный, у такого не забалуешь!
Но если упрям по природе и готов без страха преодолеть наши словесные дебри и без боязни умереть от скуки - всё же хотим предупредить:
– При выходе из первой части сочинения приятных эмоций рядом не будет, но если наделён Природой хорошей памятью - запомнишь тройку крылатых истин:
а) "семь бед - один ответ" утишительная, постоянная формула жития нашего,
б) "семеро одного не ждут" основная и определяющая мудрость,
в) "на безрыбье и рак рыба" - древнее и устаревшее, поминается как подтверждение истины "всё течёт, всё меняется". В новые времена раков заменили рыбой в звании "хек" положительно решив продовольственный
вопрос.
– Назревает скандал: буквопечатающая машина предлагает в "утишительная" первое "и" заменить
– Нам только споров с железкой не хватает... Пиши, как считаешь правильным.
– Не пойдёт, не увиливай, нужно писать, как должно быть.
Позволяем выход неприличных формул и выражений, в какой раз просим извинить (вынуть из вины), но остаёмся верными себе: одну старинную истину напарник назвал "педофильной":
а) "запас в жопу не сношает" - о каком запасе речь уточнений не было, но, пожалуй, о золотом, не о заокеанской валюте
б) "коту делать нечего - яйца лижет" - опорная крылатость, хотя половина сочинения держится на ней,
г) если занесёт на страницу, где, нагло ухмыляясь, торчат три "я" - сигнал тому, что авторы зачали сочинение после страшного насилия над собой и написанное входит в определение "графомания".
Прими наши пояснения за "второй предупредительный выстрел", но если не испытываешь страха и "безумству храбрых поёшь ты песню" - продолжай чтение.
Глава 7.
Деньги и мемуары.
(мемуары и деньги)
.
– Долго круги нарезать будем? Пора главное освещать.
– Слышал просьбу "не заговаривай зубы"?
– Слышал, этим, похоже, и занимаемся, только не понятно кто и кому заговаривает. Топчемся на одном месте, всё никак к сути не подойдём, того и гляди главное упустим.
– У нас всё главное, ничего второстепенного. Напомни точку останова?
– Тропа войны.
– Тропа войны моя, а ты в освещении моей войны не выше консультанта на половинном окладе.
– Заносит, что может сказать малый шести лет от роду о "тропе войны"? Ничего, а если что и выпустит - сплошной инфантилизм.
– Пусть и так, у малого и соображение слабое, но компенсацией подарена память, с коей старый человек может делать что угодно. Что было - то и запомнил, не выбирал события, они посещали меня. Оставим споры, а когда поставим последнюю строчку - придёт ясность, чья тропа интереснее и как пересекается с другими. Пока дело не зашло глубоко, чтобы у юристов появились основания определять мою работу как соучастие в преступлении - поспешу сделать заявление:
– С первых страниц сочинения, желая выделиться на фоне сущности с пятью "вышками", бесовские выпады но щекотливым вопросам выделял курсивом, но по прошествии какого-то времени застеснялся, не устоял против искушения и заплясал по клавишам без перехода на курсив.
Насколько и в чём разнятся мои и бесовские толкования видимого мира? На немного, без учёта мелочей, а потому всякие курсивы лишние. Что с того, если бес использует меня, как канву и ткёт только ему понятный рисунок? Кто-то должен быть мастером, а кому-то ходить в подмастерьях. В дуэте роль подмастерья отведена мне, моё назначение - канва, коей следует быть прочной, не возмущаться сортом