Прогулки с Хальсом
Шрифт:
Лена пошарила, чем бы еще запустить в стену, и наткнулась на книжку в переплете. Она с азартом размахнулась… и вдруг остановилась. Это был роман Антона Азарова «Затерянные в тумане». Одна из четырех книг, подаренных ей соседом-писателем. Состоятельным холостяком. Круглым сиротой. Стоп-стоп! Что-то в этом есть!
Лена положила книгу на колени, дрожащими руками поправила растрепанные волосы. Мысль, мелькнувшая в голове, сначала показалась ей абсурдной, а потом… Почему бы и нет?
Лена посидела еще минуту, не отрывая
Глава 13
Москва, октябрь 2007 года
Марик позвонил, когда Антон собирался ложиться спать, и попросил:
— Зайди на минутку.
Антон уловил в голосе друга злость и удивился. Марик почти никогда не обременял себя отрицательными эмоциями. Чтобы вывести его из себя, нужен очень сильный раздражитель. Например, Лина.
Антон не ошибся. Лина сидела в гостиной Марка, закинув ногу на ногу, и курила. Судя по переполненной пепельнице, разговор продолжается не первый час. Бедный Марик! Он терпеть не может запах сигаретного дыма! А Лину ненавидит еще больше!
— Привет, — сказал Антон.
— Здорово, — откликнулась Лина. — Хорошо выглядишь.
Марик вошел в гостиную следом за Антоном и раздраженно бросил:
— Сядь где-нибудь, что ты возвышаешься, как памятник!
Антон вздохнул. Меньше всего ему хотелось становиться участником семейных драм.
— Ты уверен, что мое присутствие необходимо? Может, разберетесь сами?
— Да мы разговариваем уже битых три часа! — взорвался Марик. — Умоляю, подтверди этой дуре, что я не покупал Хальса! Не покупал!
Лина погрозила ему двумя пальцами, между которыми торчала дымящаяся сигарета:
— За «дуру» заплатишь отдельно, учти это. Не ломайся, Антон, присаживайся. Разговор серьезный, сачкануть не удастся.
Антон смирился с неизбежным и выбрал стул у противоположной стены. Подальше от разгоряченных противников.
— Вот так, — одобрила Лина. Она была страшно бледна.
Антон знал этот безошибочный признак гнева.
— А теперь, наш драгоценный друг, повтори то, что ты сказал на поминках в присутствии двух свидетелей по поводу этой мазни…
Лина обернулась и небрежно ткнула сигаретой в сторону большой картины, висевшей на стене. Антон машинально проследил за ее движением, наткнулся взглядом на темный холст и тут же отвел глаза. Он не мог смотреть в лицо человеку, изображенному на портрете. Сам не знал, почему.
— Марик, что происходит?
Марк застонал.
— Что происходит?! Эта мерзавка решила, что если я покупаю такие дорогие картины, значит, у меня водятся денежки! Антон, умоляю, скажи ей правду!
Антон снова вздохнул. Вечные разборки между бывшими супругами! Вот оно, семейное счастье! Господи, как же без него хорошо!
Он
— То, что я сказал на поминках, — неправда. Марик не покупал у меня Хальса, я его ему подарил. Мы договорились не афишировать мой подарок, чтобы не вызывать ненужных вопросов.
Лина глубоко затянулась, не сводя с Антона прищуренных глаз.
— Значит, так, да? Сдаешь меня, драгоценный друг? Ты же мне сказал, что продал Марку этот проклятый портрет!
— Я сказал тебе неправду, — повторил Антон все так же терпеливо.
Марк вклинился в разговор:
— Три часа ей толкую! Как об стенку горох! Она же ничего не слышит, если это не в ее интересах! Лина, до тебя дошло?! Картину мне подарили! Если ты хочешь включить ее в исковое заявление, Антон подпишет дарственную! И все, привет родителям! Давай топай отсюда!
Лина посмотрела на Антона.
— Подпишешь?
— Конечно, — отозвался Антон, не раздумывая.
Минуту в комнате стояла тишина. Лина докурила сигарету, тщательно затушила окурок и отряхнула платье.
— Хороший у тебя друг, — сказала она, обращаясь к Марку. — Смотрю я на вас, ребята, и налюбоваться не могу. Прямо Кастор и Поллукс после шестимесячной разлуки. Живут рядышком, как два голубка, все у них общее: и радости, и печали, и имущество, и женщины… — Она поймала удивленный взгляд Марика и приподняла брови: — В чем дело, дорогой? Ты не знал, что твой друг спал с твоей женой, пока ты бегал по своим тусовкам? Прости, ради бога, я считала это в порядке вещей. Ты был занят, Антон меня развлекал. Я даже подумала, что вы об этом договорились. Нет?.. Вот странно… — Она пожала плечами и встала.
— А ты стерва, Лина, — сказал Антон, не повышая голоса.
Лина широко развела руками.
— Ну вот, меня же еще и обозвали! А я-то считала тебя настоящим джентльменом. Придется объявить войну на два фронта. Запомните это, ребята, и не говорите, что я вас не предупреждала. Марк, мое предложение в силе ровно неделю. Потом я ужесточу условия. Тотоша… — Она улыбнулась Антону ехидной улыбкой. — Так, кажется, тебя называла покойная супруга? Хорошее имечко, прямо в масть. Ладно, я подумаю, что с тобой делать. Не хочется действовать сгоряча, ты же знаешь, как серьезно я к тебе отношусь. Все, ребята, радуйтесь жизни, пока есть такая возможность. Целую.
С этими словами Лина вышла из комнаты и хлопнула входной дверью. Марик с Антоном остались вдвоем.
Антон смотрел на носки своих тапок и чувствовал бесконечную усталость. Он не знал, как отреагирует Марк на заявление бывшей жены, но прекрасно понимал, что безоблачных прежних отношений между ними больше не будет. Самое обидное, что сердиться не на кого. Сам виноват, идиот.
— Антон, это правда?
Антон молча кивнул. Марк пересел на стул, стоявший рядом с другом, и потребовал: