Проходная пешка
Шрифт:
А пока все рассосались кто куда, Торана я отправил дожидаться меня у выхода, а сам бесцельно слоняюсь по базе. Вокруг как вымерли все, только яркие и холодные лампы дневного света потрескивают тихонько, тоску нагоняют. Это, конечно, понятно, все в разгоне, по своим постам, но все равно угнетающе на меня такая тишина действует.
Выбрав уголок потемнее, я пристроился там, закурил. Надо, надо хоть немного одному побыть, расслабиться и скукситься - но так, чтоб никто не видел. Глупо, наверно, но никуда не денешься - раз все, от Ульвара с Даэлом до щенка-лаборанта
Присутствие Гельды я не сразу почувствовал. Она недалеко, вот за этим поворотом, судя по всему, ждет кого-то. Меня, наверно. Я с трудом подавил трусливое желание улизнуть и сделать вид, будто ничего не заметил. В конце концов, она меня зачем-то искала. Да, разговор, похоже, предстоит содержательный на редкость, но как-то сомневаюсь, что приятный… Ну да ладно, если через полчаса меня прихлопнут, никаких разговоров больше не будет. Так что вперед, Меченосец, великий волкодав, и пусть будет сказано все, что должно быть сказано.
Она действительно ждала меня. Я остановился в нескольких шагах, произнес как можно беззаботней:
– Привет.
– Привет.
– Говорят, ты меня тут искала? Вот он я, - ч-черт, вроде, понятно, чем этот разговор кончиться должен, но вот с чего его начинать? С признания собственной слабости и глупости?..
Врубившись, что сама она не начнет, я снова заговорил:
– Знаешь, нам с тобой лучше сейчас переговорить, чтоб в случае чего… В общем, чтоб неясностей не было.
Она по-прежнему молчала, глядя на меня с какой-то непонятной надеждой. Я притянул ее за плечи поближе:
– Маленький, ты ж все понимать должна… Знаешь ведь. как я к тебе отношусь… А, черт, не знаю даже, с чего и начать-то…
– Друзьями остаться предложи, - с горькой насмешкой отозвалась она.
– Даже так… Хорошо хоть, не врагами. Слушай, мы с тобой Чародеи, в конце концов, нам ведь и слова какие-то говорить не обязательно. Ну так что - все?
– Давно уже все, Мик, - как-то отстраненно произнесла она.
– На Югране еще понятно было.
Я невесело усмехнулся:
– Как же, помню… С тем, что ты меня боишься, ничего поделать нельзя, но ты хоть пойми, постарайся - я-то в этом тоже не виноват, то, что со мной было, уже никуда не выкинешь.
Она вскинула голову:
– Да не тебя я боюсь, а того, что ты сам с собой делаешь. Ты хоть понимаешь, в кого ты превращаешься?
– Я уже превратился. Но в том и дело, что меня никто не спрашивает и от меня почти ничего не зависит даже! Думаешь, я своей охотой в эту кашу полез? Когда из меня боевую машину, Силовую бомбу делали - меня спросили? Да меня сейчас в такой угол загнали, что если вылезу, так меня
Гельда вдруг посреди этого монолога сбросила с плеч мои руки:
– Да забей ты себе все это в гудок, мазохист разнесчастный! Ты сам-то соображаешь что-нибудь, или последние мозги через задницу утекли? Только и знаешь, что дерьмо по голове размазывать, как последний…
– ГЕЛЬДА!
– я уставился на нее, рот раскрыв, и вид у меня наверняка был самый идиотский. Что, Ордынцев, крутой запредельщик, гроза Волков, получил?.. Наконец я кое-как выдавил:
– Ты б хоть тикала, прежде чем взрываться… И вообще, где ты такие слова выучила?
Она слегка успокоилась, но в глазах по-прежнему металось зеленое пламя:
– А где, по твоему, я их выучить могла?.. Но ты ведь только и знаешь, что себя жалеешь, а головой не думаешь. Ты б хоть об этой своей… из Прокаженных подумал! В кашу он лезет… В том и дело, что своей охотой, ты без этого не можешь, ты ж у нас герой… Мир спасать тебя несет, доказывать кому-то, что ты лучше всех… Кому, зачем? Весь белый свет осчастливить он собрался, а кому достается? Думаешь, мне легко смотреть, во что ты превращаешься? Да для тебя сейчас все эти Силовые дела в сто раз важнее, чем я, чем Ильмира эта твоя, Малыш… Остановиться-то не думаешь?
– Главное, не бойся. Сегодня меня остановят почти наверняка. И доказывать ничего не надо. И всем хорошо.
Мы заткнулись, зверями поглядывая друг на дружку, потом я отвернулся, полез за сигаретами. Обтекайте, сударь… С одной стороны, есть у меня такое желание - встать в гордую позу и удалиться, торжественно задрав шнобель, от злости даже шрам на лбу запульсировал. Что она вообще обо всем этом знает, чтобы меня судить?! И чего б она от меня хотела - чтоб я сию минуту от дел отошел и пустился огурцы выращивать?.. Если разобраться, кабы не моя страсть ко всяким переделкам, ее б и в живых-то не было…
А с другой стороны - трепка вполне по заслугам, и возразить нечего. В самом деле, героическую позу принял - вот мол, какой я добрый и хороший, весь мир от Серой чумы спасаю, себя ни чуточки не жалея - и тут же принялся скулить, что никто не любит-не понимает… Сам виноват. Не скули. Да какое там мир осчастливить, когда я ни одну из любимых женщин осчастливить не сумел по-настоящему? Когда от любого нормального мужика, без способностей этих сволочных, в десять раз больше проку? Но за что ж меня мордой-то в это тыкать?..
Я даже вздрогнул от неожиданности, почувствовав холодную ладошку Гельды на своей щеке:
– Извини, Мик.
– За что же?
– мрачно поинтересовался я.
– Все вышесказанное - правда и только правда. Да, вот такой я паршивый эгоистичный монстр. Да, без драки я не могу. Так что не бери в голову и благослови дальше своей скользкой дорожкой топать.
– И опять ты… Ты ж сам эту дорожку выбрал, Мик.
Откуда-то снизу рявкнул Малыш:
– Ученик Чародея, ты где там? Живей давай, мы ждем!