Проходные дворы биографии
Шрифт:
Кисонька! Кисловодск – город-курорт. Посреди города – огромные плакаты: «Пусть Кисловодск будет горным Сочи!» Пусть будет, ладно, Киса.
Долетел благополучно – впервые летели человек десять наших девок – охали, ахали, готовили пакеты (болтало солидно). Ремез [45] спал и синел, синел, так что к концу Вока Ларионов решил, что он кончился – разбудили – жив. «Ты бледна, моя Луиза!» – сказал Вокуля, на что Оскар Ремез снова впал в забытье,
45
Оскар Ремез – режиссер.
Прилетели в Мин. Воды. Сели в автобус – в Кисловодск. По дороге заехали на место дуэли Лермонтова – там окончательно выяснилось, что Лермонтов был характером страшнее ужаса и в конце концов его пришибли.
Живем в Кисловодске в деревянном сарайчике – точь-в-точь в таком, как мы жили в Сочи, помнишь? Весь верх наш – два малюсеньких пенала по две комнаты. В одном пенале одна комнатушка Нонки, другая – Ворошилова [46] , Ремеза. Две комнатушки в другом пенале: одна – Ганки с Вокой, другая – наша с Юркой (он еще не прилетел из Сталинграда, ждем).
46
Владимир Ворошилов – в тот момент главный художник Театра имени Ленинского комсомола.
Весь перелет играл с Карновичем [47] в очко – тряски не заметил, ибо проигрывал 2 рубля.
Воздух здесь удивительный. Городок безумно похож на Сочи – Гагры, все время ждешь, что за поворотом покажутся кусочки моря, они не показываются, и становится непонятно, зачем здесь дикое количество людишек кишмя кишат. Нарзаны бесплатные – всюду, но не очень вкусные, негазированные.
Играем почти все время «Опасный возраст» – надоели все
друг другу дико, – держу себя в руках, чтобы не материться беспрестанно.
47
Геннадий Карнович-Валуа – ведущий актер Театра имени Ленинского комсомола.
Лазил два раза в горы. Один раз забрался рано утром на самый верх, на «большое седло» – красота оттуда необычайная, и все до ужаса мелко и гадко внизу, где людишки.
Эльбрус виден: до страшного величественен и горд – ветер и солнце.
Вчера мне показалось по телефону, что ты как-то неопределенно сказала мне о здоровье стариков – скрываешь что-нибудь?
Хочу домой! Жди меня очень!
Твой
Письмо Наталии Николаевны
Без даты
Начало письма не сохранилось.
…Только что приехали. Ездили с Юликом Шварцбреймом [48] на Юго-Запад – на свой участок посмотреть. Потом по всем магазинам – искали подарок Мезенцеву [49] . Устали ужасно, хоть и на «Волге».
Вчера по телевизору показывали Джину Лоллобриджиду – хороша до безумия! Сегодня с утра все о ней только и говорили. А сейчас ехали мимо гостиницы «Москва», смотрим – толпища народу (в Москве сейчас два международных кинофестиваля, читал?) и от подъезда отъезжает черная «Волга» и едет рядом с нами. Мы смотрим, а там сидит Джина – мы ее даже
48
Юлиан Шварцбрейм – руководитель архитектурной мастерской.
49
Борис Мезенцев – главный архитектор института ЦНИИЭП.
Почему ты не позвонил сегодня? Я ждала и даже чуточку волновалась.
Киса, я тебя люблю прямо до тошноты! А ты?
Твоя
Прошел день рождения!
Давно не было так грустно и одиноко. И народ пришел, и пили за тебя и за стариков, и стол вкусный сделали Ганка с Нонкой, а тоска, тоска накопилась еще с утра и по приближении к ночи ухандокала меня совершенно.
Получил твою посылку, умница моя, радость моя, – все ахали, охали, одну сигарету курили по кругу, делая вид, что понимают что-нибудь в табаках, умиленно смотрели на сногсшибательную упаковку и славили тебя как жену, а меня как мужа.
Силы мои, Кисонька, на исходе: 28-го – премьера «Чемодана», запарка страшная, сроки дикие – я и не подозревал, как трудно ставить спектакль. А мне очень важно, независимо от дальнейшего, иметь режиссерскую работу за плечами, а при Штейне-постановщике у меня складывается довольно удачно.
Не представляю, как буду сниматься и работать, – так хочется отдохнуть и разрядиться. Надеюсь, что пара-другая деньков на даче у меня выкроится – ты будешь со мной?
Вчера сидели долго – пили, ругались за искусство. Нервы у всех на пределе – кидаются с оскалом друг на друга беспрестанно.
Были у меня: Игорь Шувалов (муж Струновой), Танька Назарова с Симкой (помреж), Неля Гошева, Державин, Инка Кмит и Ритка Лифанова. Подарки брал алкоголем и цветами – подарили карты филадельфийские и игру настольную «Скачки» – играем с Юрой круглосуточно.
Танька с Симкой содрали со стены афишу «Атаман Кодр» – висит над кроватью, а наша хозяйка, у которой в этот день был день рождения внука Миши, принесла мне вафли – одну пачку из трех, которые родители Мишки прислали ему из Москвы. Когда я вскрыл пачку, там была записочка: «Кушай, родной птенчик!» Я так до сих пор не знаю, это Мишке записка от родителей или мне от хозяйки.
Вчера была гроза – их в Кисловодске вообще не бывает. А в Москве?
Любить меня до тошноты запрещаю – тошнить тебе не от кого – убью!
Вчера был в бане – Нонка погнала – хозяйка сменила белье, и далее тянуть было уже невозможно.
Девять дней пролетят – должны пролететь – быстро, и муж, сын и отец прилетит к вам на крыльях любви (ТУ-104Б), а лету здесь два часа. Я скоро, скоро.
Жди.
Муж
(Целую туда же.)
Кисонька моя! Ты еще не забыла, как я выгляжу внешне, и мой внутренний облик – красивый, интеллектуально привлекательный, обаятельный и незаурядный – не исчез из твоего воображения? Видишь ли ты сны со мной в главной роли? Или у тебя на сны уже пробуются другие мужчины – усатые и сослуживистые, нахальные и уверенные в своем архитектурном превосходстве надо мной? Не надоело ли тебе тянуть лямку главы семьи? И можно ли мне рассчитывать на тебя как на жену, подругу, мать моего ребенка и хозяйку своего очага? Могу ли я оставшуюся неделю (7 дней) думать об этом, настраивать себя на это, ждать этого, чтобы не встретить на аэродроме холодные глаза и вынужденную, в силу узаконенных браком обстоятельств, улыбку? Наступило ли у тебя обновление чувств после долгой разлуки (это очень модная история) или ты просто забыла меня (что на практике случается чаще)?