Проигравший получает все
Шрифт:
– Борис Сергеевич, – Крохалев почтительно остановил его, – Оксана Берзарина пересекла границу в Шереметьеве-2 в двенадцать ноль-ноль.
Зарегистрировала билет на рейс СУ-243 Москва – Лондон. Вылет в тринадцать ноль-пять.
Барсинский мельком глянул на часы.
– По машинам! Мигалку! Сирену! Едем!
Это была блестящая идея: улететь на военно-транспортном самолете с гуманитарным грузом в Братиславу. Никакого досмотра, никакого паспортного контроля.
Далее гуманитарный
Хорошо иметь приятеля – заместителя начальника аэродрома «Чкаловский».
Хорошо, что именно сегодня есть борт, летящий с гуманитарным грузом в Европу.
Без двадцати три Велихов был уже в огромном самолете «Руслан», который выруливал на взлетную полосу.
Он устроился в кабине одного из пяти «КамАЗов», стоящих внутри «Руслана». Шофер и сопровождающий этой машины ушли играть в «дурака» в другой грузовик.
Велихов попытался откинуться в кресле и расслабиться. Это плохо ему удавалось. Неудобно. Никакой эргономики в этих советских машинах. Не то что его «Вольво». Жаль машинку.
Ничего. Будем надеяться, что это последнее путешествие с неудобствами в его жизни. В Братиславе он зафрахтует «Мерседес». Лучше с кожаным салоном.
А жалко все-таки его старый милый «вольвешник». Велихов поймал себя на этой мысли и поразился: машину ему было жалко, а Германа – нет. Нисколько не жалко.
Он попытался обнаружить в себе хоть кусочек жалости. Он тщательно вспомнил, как, отойдя в придорожные кусты, нажал кнопку радиовзрывателя. Как грохнуло за его спиной. Как он удивился силе грохота. Как что-то железное – видимо, обломок автомобиля – пролетело над его головой. Как он пригнулся…
Затем все-таки обернулся.
Увидел полыхающий остов автомобиля.
И на заднем сиденье, сквозь веселое пламя – черное, обугленное, недвижимое, скорченное тело. Все, что осталось от Германа Титова.
Ни тогда, ни сейчас он ни на секунду не пожалел парня. И не ужаснулся тому, что сделал.
«Пацан ввязался во взрослую игру, – подумал Велихов. – И проиграл. Он сам напросился. Что за вздорное требование: треть от всей добычи! Видит бог: когда бы он удовлетворился своими пятьюдесятью, даже ста тысячами – я бы его не тронул. Жадность фраера сгубила».
Самолет разогнался по долгой взлетно-посадочной полосе и тяжело оторвался от земли.
Велихову из своего грузовика ничего не было видно, но он живо представил себе, как под крылом плывет, становясь все мельче, расхлябанный, захламленный пейзаж родимой земли: остов брошенного трактора, речушка, покосившийся коровник, поросшее бурьяном поле…
Прощай, Россия! Надеюсь, больше никогда не увижу тебя!
Пора на Запад.
Пора мне,
Пора, пора получить дивиденды от деятельности фирмы. Сколько они там наработали? Сколько им там нынче поступило на счет?
Согласно записям Велихова, сделанным наспех сегодня утром, когда он сидел рядом с Германом в машине, получалось, что ровно столько, насколько стал беднее в этот понедельник Борис Барсинский, а именно: сорок три миллиона двести двадцать тысяч триста пятьдесят долларов.
Такому известному человеку, как Барсинский, ничего не стоило пройти через «ВИП-зал» без всякого контроля и досмотра в «свободную зону» международного аэропорта. Даже в перепачканном землей пятнистом комбинезоне.
– Оставайтесь здесь, – бросил он перед входом охране.
– Но… – запротестовал Крохалев.
– Здесь! – отрывисто бросил Барсинский, и охрана повиновалась.
Довольно быстро Барсинский нашел ее. В конце концов, он знал ее вкусы.
Она сидела за дальним столиком в «Айриш кафе» и пила джин с тоником.
Борис Сергеевич тихо подошел к столику.
Взгляд Оксаны был устремлен куда-то вдаль, и она не заметила его.
– Зачем ты это сделала, Оксана? – тихо спросил он.
Она вздрогнула, увидев его. Взгляд ее заметался. Но бежать было некуда.
Она сидела спиной к стене.
– Не бойся, – бросил Барсинский. – Я один и у меня нет оружия. Я просто хочу спросить: зачем ты это сделала?
Без спросу Боб подвинул себе стул и сел на него верхом.
Оксана не отвечала.
– У тебя до самолета пятнадцать минут. Поэтому быстро расскажи мне: зачем ты это сделала? Ну!.. Или я задержу самолет. И оставлю тебя в Москве. Ты знаешь – у меня на это власти хватит.
– А если я расскажу? – хрипло, со странной улыбкой спросила она.
– Тогда я отпущу тебя. Даю слово.
– А твоему слову можно верить?
– Я обманываю только деловых партнеров. Не женщин… Говори. У тебя осталось двенадцать минут.
Оксана усмехнулась и посмотрела прямо в лицо Барсинскому.
– Неужели ты думал, что мне хватает тех двенадцати тысяч в месяц, что ты платил мне? И положения наложницы у богатого владыки?
– Я недооценил тебя. Прости. Но ты могла бы сказать, а не красть…
Хочешь, мы все переиграем? Я предлагаю тебе партнерство. Пятнадцать процентов акций «Бард инвестмент». Это миллионы ежегодно, Оксана!.. Останься!
Она молчала.
– Останься! Ты – первая, кому я говорю это!
– А Людмила? – усмехнувшись, спросила она.
– Людмила! Да что ты про нее знаешь!
– Ты увел ее у Велихова…
Оксана помолчала, а потом добавила::.
– И еще – ты предал его.
– Ax, вот оно что! Значит, ты сделала это вместе с Велиховым!
Она чуть поколебалась и сказала: