Проигравший получает все
Шрифт:
Ничто. Фикция. Дым. Миф.
Да, на электронные деньги можно жить. И не иметь в кармане более тридцати долларов наличными.
Если эти деньги – честные.
Ты можешь на виртуальные деньги покупать себе еду, одежду; можешь приобрести машину, дом, землю… Даже яхту или самолет… Но ты не сможешь в один день накупить себе еды на всю оставшуюся жизнь.
А у тебя есть только один день. Уже завтра может быть поздно.
Кто-нибудь из банковских клерков проверит электронные платежи. В любом банке. В том, куда в конечном итоге пришли эти немыслимые суммы; либо в одном из тех, кто находится
Значит, деньги – все деньги, все сорок три миллиона долларов! – нужно брать в тот же день, когда они улеглись на твой счет.
Так сначала и планировалось.
Если бы все шло, как задумано, он встречал бы деньги уже в Амстердаме.
Но черт бы побрал эту спешку! Из-за дурака Германа весь план полетел кувырком.
В крайнем случае можно попытаться получить деньги завтра. Это – последний срок.
Но вот как их получить? Об этом он задумался прежде всего, сразу же после того, как они с Оксаной решили ограбить Барсинского. И именно эта Деталь, которая представляется многим незадачливым компьютерным грабителям не слишком существенной – более всего занимала его.
Сорок три миллиона долларов – громадная сумма. Один человек не сможет столько наличности унести. Это четыре или пять здоровенных чемоданов – даже если доллары будут в сотенных банкнотах. Да и нет такого количества наличных ни в одном, пусть самом крупном банке мира.
Как в один день снять деньги со счета, закрыть его и исчезнуть?
Но Велихов нашел решение.
Все необходимые распоряжения были сделаны им еще тогда, весною, во время открытия счетов, в Лондоне и Амстердаме. Сегодня утром он, перед тем как заехать за Германом, позвонил в банки и сообщил, что деньги на его счет скоро поступят и он подтверждает поручение, сделанное им ранее. В банке его вежливейшим образом заверили, что поступят в точном соответствии с указаниями господина Расплетина.
Приближался контрольно-пропускной пункт. Велихов встал в небольшую очередь. У машин были сплошь австрийские номера. Венцы часто ездят в соседнюю Словакию за продуктами – здесь они много дешевле.
Очередь машин шла быстро.
Велихов достал из кармана мобильный телефон, набрал номер.
Когда ему ответили, он назвал свой личный пароль.
– Минутку, соединяю.
Велихов ждал соединения, казалось, целую вечность. Потом его попросили еще раз назвать пароль.
Затем клерк спросил, по-английски, по-французски или по-немецки ему удобнее разговаривать, а когда получил нетерпеливый ответ: «По-английски», быстро и отчетливо доложил:
– Поручение господина Расплетина выполнено. Сегодня на Амстердамской алмазной бирже для него приобретена партия обработанных бриллиантов на сумму сорок два с половиной миллиона американских долларов. Бриллианты помещены в сейф по указанному господином адресу. Доступ к сейфу будет открыт завтра с девяти ноль-ноль среднеевропейского времени.
– Спасибо, – бросил Велихов и положил трубку. Его машина подъехала к шлагбауму. Велихов улыбнулся пограничнику и протянул ему свой американский паспорт.
Эпилог
Оксана Берзарина сидела за столиком в дальнем углу паба «Бистро Вино» в Лондоне, на пересечении Олд Бромптон-роуд и Кромвель-роуд.
Именно здесь они договорились встретиться с Велиховым.
Неделю назад он позвонил ей. Сообщил, что все прошло успешно, что с парнишкой он рассчитался и подтвердил сегодняшнюю встречу.
Оксана потягивала свой излюбленный джин-тоник.
«Надеюсь, мы проведем с ним вечер, – думала она. – Надеюсь, он не будет настаивать на том чтобы мы немедленно расстались». Она уже скучала без Велихова. При воспоминании о его сильных руках сладкая волна поднялась снизу.
"Я хотела бы быть с ним вместе. Всегда. Зачем нам эта глупая, дурацкая конспирация? Зачем нам расставаться на год? Все уже позади. За нами никто не следит. Да и Барсинскому не нужны эти деньги. Он сам сказал мне. Что ему эти сорок миллионов!..
Как я хотела бы просто жить – тихо жить рядом с Велиховым, где-нибудь на краю земли, в уютном доме у моря… А потом мы будем путешествовать. Мы поедем к Мертвому морю. Мы обратимся к лучшим врачам. И, может быть, они. отменят диагноз – и у нас с ним будет ребенок… А если нет – что ж, тогда мы возьмем ребенка в приюте. Усыновим светловолосого мальчика из России. В несчастной России сейчас много несчастных детей…"
От размышлений Оксану оторвал голос бармена.
Он закричал на весь паба:
– Есть ли здесь мадам Берзарина?
Предчувствуя недоброе, Оксана подошла к стойке.
У стойки стоял парнишка в красной шапочке рассыльного.
– Госпожа Берзарина? – ломким голосом спросил он. – Вам письмо.
Оксана, задыхаясь от волнения, расписалась.
Порылась в сумочке и дала мальчику полфунта на чай.
Ей казалось, что время остановилось. Что все происходит, словно в замедленной киносъемке. Вот мальчик кротко сказал: «Благодарю вас, мам», – и отошел. Вот ее руки пытаются разорвать конверт. Руки плохо слушаются. Вот она наконец раздирает его. Идет к своему столику. По пути вытаскивает письмо.
Разворачивает его.
Нет, это не письмо. И не записка.
Это чек на имя Оксаны Берзариной.
В графе «сумма» указано: «Семьсот пятьдесят тысяч американских долларов».
Оксана разодрала конверт пополам. Заглянула в него.
Нет. Больше ничего в конверте не было. Ни письма, ни записки.
Ни-че-го.
Оксана бессильно опустилась на стул.
«Понтиак-Файерберд» 1957 года выпуска, настоящий корабль пустыни, мчался по утреннему шоссе между Лос-Анджелесом и Лас-Вегасом.
"Вот так надо приезжать в Америку, – думал Велихов, на полную мощь запустив радио и откинувшись в водительском кресле. – Вот так: богачом, а не нищим. Америка любит победителей. И здесь так легко затеряться!.. Сейчас Лас-Вегас, потом поеду в Даллас, дальше – во Флориду… Стану ночевать в мотелях, заправляться на неприметных колонках, жевать гамбургеры… Буду колесить по Штатам… Как Гумберт Гумберт, Стейнбек… Или Ильф и Петров…
Свободный как птица… Никому не интересный и ни от кого не зависящий… Вот она – свобода… То, чего я добивался всю жизнь…"