Происхождение и развитие сознания
Шрифт:
Дифференциация сознания от бессознательного и индивидуального от вездесущего коллективного типична для человеческого вида. В то время как коллективное возникает из родового опыта и представлено коллективным бессознательным, индивидуальное укоренено в Эго, развитие которого в значительной степени проходит с помощью сознания. Обе системы объединены в единую психику, но одна вырастает из другой как филогенетически, так и онтогенетически. Эго является активным и действующим центром, но сознание, центром которого оно является, как орган представления и познания также обладает способностью
Все объекты внешнего и внутреннего миров интроецируются как содержимое сознания и представляются там соответственно их целостности. Отбор, приведение в порядок, градация и размежевание представленного таким образом содержимого в значительной мере зависят от культурного канона, в рамках которого развивается сознание и которым оно обусловлено. Но для каждого индивида при любых обстоятельствах характерно создавать для себя сознательно констеллируемую и искусственно конструируемую картину мира, какой бы большой или малой она ни была по своему масштабу.
Сходство между Эго-сознанием и уроборосом является фундаментальным "семейного сходства" Это и самости, которое мифологически соответствует сходству отца и сына. Вследствие того, что психологически Это и сознание являются органами центроверсии, Эго по праву подчеркивает свое центральное положение. Этот основной факт человеческого состояния имеет своим мифологическим эквивалентом божественное рождение героя и его родство с "небом". To что мы склонны называть "антропоцентрическим" верованием примитивного человека в то, что существование мира зависит от его магических действий, и что его ритуалы управляют движением солнца, на самом деле является одной из глубочайших истин человечества. Сходство типа отец-сын между самостью и Эго проявляется не только в военных подвигах героя-сына, но и в синтезирующей способности сознания создавать новый духовный мир человеческой культуры по подобию божественного.
Эта синтезирующая функция, сосуществуя с аналитической, предполагает способность, на которую мы неоднократно обращали внимание: способность к объективизации. Эго-сознание, стоящее между внешним и внутренним миром объектов, и побуждаемое к непрерывным действиям интроекции, в силу регистрирующей и уравновешивающей функций, постоянно вынуждено держаться на расстоянии, и в конце концов наступает момент, когда оно становится обособленным даже от самого себя. В этом причина некой саморелятивизации, которая в форме скептицизма, юмора, иронии и чувства собственной относительности способствует высшей форме психической объективности.
В ходе этого процесса Эго-сознание доказывает свое отличие от всех других неполных психических систем — одной из которых является — избавляясь от фанатичной одержимости самим собой, которая симптоматична для первостепенного стремления каждой системы к самосохранению. Именно эта растущая склонность к размышлению, самокритике и стремлению к истине и объективности позволяет сознанию составить лучший и более адекватный образ даже тех позиций, которым оно противостоит. Это облегчает самообъективизацию, и в конце концов, достигая пика своего развития, сознание усваивает, как ему отказаться от своей
Синтезирующая активность, абсолютно необходимая для интеграции "самостноцентричной" личности, является одной из элементарных функций сознания. Она является прямым следствием центроверсии и ее синтезирующих влияний. Однако новым и решающим фактором здесь выступает то, что синтез, осуществляемый Эго, является сознательным: другими словами, новое единство не остается на биологическом уровне, а поднимается на психологический. Одним из желаемых качеств этого синтеза является завершенность.
Представляется, что процесс интеграции в ходе второй половины жизни указывает на то, что стабильность личности определяется масштабом достигнутого ею синтеза. Требования центроверсии удовлетворяются только тогда, когда синтез материала достигает необходимой степени законченности; затем центроверсия проявляется в выведении самости в центр личности, со всеми сопутствующими явлениями.
Интеграция личности эквивалентна интеграции мира. Точно так же, как не имеющая центра психика, которая рассредоточена в сопереживании и соучастии, воспринимает только рассеянный и хаотичный мир, так и мир сам констеллирует себя в иерархическом порядке вокруг интегрированной личности. Соответствие между картиной мира человека и формированием личности простирается от самого нижнего уровня к самому высшему.
Только теперь, когда разделение личности на две системы изжило себя, единство психики восстанавливается посредством синтезирующей работы сознания, но на более высоком уровне интеграции. Теперь достигается призрачная цель сражения с драконом — бессмертие и вечность. В результате перемещения центра с Эго на самость, сокровеннейшего момента процесса индивидуации, преходящий характер Эго релятивизируется. Личность уже больше не отождествляется полностью с эфемерным Эго, а ощущает свою частичную тождественность с самостью, независимо от того, принимает ли это ощущение форму "богоподобности" или форму "следования богу" (приверженности), [31]
о чем говорят мистики. Переживая свою нетождественность Эго, личность одерживает победу над смертностью, за которую цепляется эгоцентризм. Но это как раз и является высшей целью мифа о герое. В победоносной борьбе герой доказывает свое божественное происхождение и достигает состояния, имеющего первостепенное значение и ради которого он вступил в сражение. Это состояние выражается мифологической формулой "Я и Отец едины"
[2]
Alfred Adler, The Neurotic Constitution.
[3]
The Idea of the Holy.
[4]
Юнг, Психологические аспекты архетипа матери.
[5]
Frazer, Adonis, Attis, Osiris(в The Golden Bough).
[6]
The Philosophy of Symbolic Forms.