Происхождение видов
Шрифт:
Наина Иосифовна уже не просто толкала Бориса Николаевича в бок, когда он залихватски опрокидывал одну за одной, а откровенно стучала кулачком по его спине. На что Николаич только изредка басил: «Кышь!»
Неожиданно все как-то стихло. Кто-то вполголоса, но четко сказал: «Президент Российской Федерации…» – ну и так далее. Ельцин встал, для приличия отер губы полой пиджака и неожиданно голосом Джигарханяна из «Места встречи…» сказал: «Володенька!..»
Новый гость, широко улыбаясь, протянул обе руки Ельцину: «Борис Николаевич, от всей души! От всего сердца поздравляю! И конечно, с пополнением в славном семействе
Ельцин по-детски недоуменно захлопал глазами.
– Так внучка ваша Машенька родила. Вы что, не в курсе?
Николаич радостно, но грозно посмотрел на домочадцев.
– Да мы, да мы хотели сюрприз, да и потом лишние волнения, а у тебя печень, сердце в шунтах, как в пулеметных лентах…
– Ишь, распустились! – качал головой Борис Николаевич, чокаясь со мной и с гостем. – Ну, давайте, два Вовы, чокнемся за мою пра-пра-а…
В словах «пра» Ельцин запутался и стал загадывать желание, выпивая между ними и нами.
– Да, Борис Николаевич, – отхлебывая шампанского, продолжал мой тезка, – а мы вам подарочек привезли.
– Орденок, что ли, какой?
– Да нет, гораздо лучше! Вот вы столько лет Россию возглавляли, к ядерному чемоданчику поди привыкли, скучаете без него?
Ельцин тяжко вздохнул и пустил слезу.
– Так вот, мы сделали точную копию, но с гораздо более важными функциями.
Николаич явно был заинтригован.
– Какие такие функции?
– А вот, новейшие разработки российских ученых. Засыпаете вот в эту дырочку сахар, в эту наливаете воды. – Тезка показал два отверстия. – И через двенадцать часов вот отсюда выливаете чистейший первач!
Николаич просто расцвел от счастья.
– Ох удружил, Владимир Владимирович, ох удружил!
И счастливый первый президент пошел ссыпать из сахарниц волшебное топливо для ядерного чемоданчика. А потом вдруг неожиданно снова подошел ко мне и пытливо спросил: «Вов, ты меня уважаешь?»
– Конечно, Борис Николаевич! – ответил я и потянулся к нему с поцелуем.
– За что? – остановил он меня рукой.
– Как за что?! Вы же дали нам свободу матерновыражения! – я все-таки чмокнул его в щеку.
Гулянка шла своим ходом. На этот раз Эльдар Рязанов решил спеть новомодную песню «Птичий грипп» на мотив всенародно любимой «Пять минут» из его «Карнавальной ночи». Аккомпанировали: виолончель – Ростропович, баян – Черномырдин, ложки – Ельцин. Кстати, попробуйте напеть на этот мотив слова «Я вам песенку спою про птичий грипп, птичий грипп, птичий грипп, подружитесь те, кто в ссоре…»
Тут ко мне подошел Владимир Владимирович, взял за локоть и тихонько сказал: «Поехали отсюда, Володь, надо с тобой посоветоваться. По Ирану».
И мы покинули благородное собрание. Президентский автомобиль медленно поволочил меня по сильно рваному на куски и весьма потрепанному желтоватому туману.
Фу, черт! К чему это покойники снятся? Ельцин, Ростропович, ах да, еще в самом начале какой-то инопланетный бред… Я окончательно проснулся. Голова не то чтобы раскалывалась, но поднимать ее с подушки приходилось обеими руками. Что же я так надубасился вчера?! Хорошо хоть не надо сегодня ползти в присутствие. С тех пор как год назад я окончательно разошелся с газетой «Утренний экспресс» во взглядах о несомненном влиянии жесткого космического излучения на процесс моего потребления алкоголя,
Несомненно, да просто наверняка должна же быть какая-то первооснова моего катастрофического вчерашнего нажора?! Хотя… Да нет, что-то было. Я, конечно, мог навонзаться и совершенно спонтанно, без объяснения причин, но тут просто жопой чую – все это неспроста. Ох, неспроста.
– Хорошо, что в квартире есть стены, – благостно промелькнула в мозгах глубокомысленная идея, когда, хватаясь за окружающее пространство, я меланхолично сучил копытцами в сторону холодильника. Вдруг там чего-то есть? Наверняка нет. А вдруг? Снилось же мне что-то пивосоотносительное. Под оглушительный бой сердца открыл дверцу. Ни хрена! Попил воды из чайника. Пользуясь люфтом пятисекундного просветления, доковылял до ноутбука. Опять вчера его не вырубил, идиот! Тыркнул негнущейся конечностью в сторону клавиатуры. На дисплее книжными карточками из ленинской библиотеки завертелись Маши, Бэлы, Стэллы и прочие услады «состоятельных джентльменов», к которым обращаются вышеупомянутые особы с целью предоставить в аренду все щели своего организма. Вдруг взгляд уцепился за огромные синие буквы, высвеченные над фотографией очередной бляди. Надпись гласила: «Бизнес-ланч. Строго с 12 до 16 часов. Классический секс всего по тысяча пятьсот рублей!»
Все. Вспомнил. Инна вчера звонила. Моя бесцельная и вечная, как дубиноголовое дерево секвойя, любовь. Блондинка с голубыми глазами. Года два не общались. А тут вдруг позвонила. Как, мол, проистекает твоя жизнь и вообще… Я крайне удивился. Во время последнего разговора она меня легко называла мудаком и почему-то блядью. На последнее я особенно обиделся. Слово «блядь» как-никак женского рода. А тут… Короче, беседа выглядела примерно так: – Как дела?
– Отлично.
– Чем занимаешься?
– Да в принципе ничем. Так, в ноутбуке ковыряюсь. Мой приятель Лёнечка подписался наваять сценарий для одного телевизионного сериала. Ну, типа мелодрамы. Получил аванс и, естественно, рухнул в запой.
Месяца на три. В периодкраткого просветления позвонил и скрюченным от отчаяния голосом просил меня написать вместо него хоть что-нибудь. Вот я и пытаюсь что-нибудь изобразить, но насчет идей – круглый ноль без дырочки. Может, какую мыслю подкинешь?
– Надо писать про любовь.
– Да это понятно! Сериал же ведь, тем более что ему говорили, что все должно быть и сопливо, и слезливо, и со счастливым концом. Чтоб вся женская территория России рыдала взахлеб. А я совершенно не представляю, как это изобразить!
– Да все, Володь, очень просто. Главный герой женится на своей старой любви, которая одна воспитывает ребенка.
– Его ребенка?
– Да в том-то все и дело, что не его! Представляешь, какая коллизия!
– Да-а, но, по-моему, об этом снимают примерно каждый первый сериал, даже чаще. Нет, это явная чушь.
– Ничего не чушь. Вот ты бы смог жениться на девушке с ребенком?
– Ну не знаю, наверное, смог.
– А на беременной девушке мог бы?
– От него?
– От кого?