Происшествие с Андресом Лапетеусом
Шрифт:
Улыбаясь по возможности любезнее, Реэт спросила:
— Это женщина или мужчина? [15]
— Женщина. Но парторги уверяют, что у нее крепкое и верное слово, как у мужчины.
Секретарша начала печатать на машинке.
Больше Реэт не сомневалась, что речь идет о Хельви Каартна. Первым побуждением было подняться и уйти. Но тут же она сказала себе, что это, быть может, даже хорошо. Все, что произошло между Андресом и Каартна, было во время войны. И ничто не препятствует ей держаться
15
В эстонском языке нет родов, нет, естественно, и различий в мужских и женских фамилиях.
Реэт не успела ничего решить. Из кабинета секретаря вышли трое мужчин, и ей сказали:
— Пожалуйста, можете заходить.
Реэт быстро открыла сумочку и заглянула в зеркало. Оправила волосы, кончиком языка освежила губы. Все это она сделала привычно.
Затем открыла дверь и вошла в кабинет.
Ошибки не было.
Рядом с письменным столом стояла Хельви Каартна. Как-то в кафе Реэт видела ее.
— Внимательно посмотрите на эту даму, — сказал тогда Хаавик и указал глазами на женщину, сидевшую через два столика от них. — В свое время она очень много значила для Андреса…
«Все еще выглядит молодой», — мелькнуло в голове у Реэт.
Тут же услыхала, как ей сказали:
— Прошу, садитесь.
Села.
— Меня зовут Реэт Лапетеус, — начала она и не смогла закончить. Несмотря на то, что обдумала все заранее. Представившись секретарю, она намеревалась заговорить о большом горе, которое привело ее сюда. Примерно так, как начала у заместителя начальника управления совнархоза. Дальнейшее уже зависело бы от реакции на ее слова. Но сейчас что-то сдавило горло, язык словно окостенел, она склонила голову и зарыдала.
Не заметила, когда к ней подошла Каартна. Лишь услыхав, что ее просят успокоиться и взять себя в руки, Реэт почувствовала, что Каартна стоит рядом.
— Мой муж… Мой муж… — Больше ей и теперь не удалось сказать.
Хельви Каартна по-прежнему молча стояла возле нее. Реэт поняла, что ей дают время собраться с духом.
— Как сейчас… состояние вашего мужа?
Хотя Реэт и была вне себя, она все же уловила волнение в голосе секретаря.
— Он… умирает.
В ответ быстро прозвучало:
— Нет, пет! Врачи считают, что он поправляется.
Реэт подняла взгляд.
— Извииите, — прошептала она, — извините.
Достала носовой платок и утерла глаза. Снова бросила взгляд на стоявшую рядом Каартна и увидела, что та побледнела, во всем ее облике отражалось беспокойство.
Реэт поднялась.
— Извините, — в третий раз сказала она и пошла торопливыми шагами. Реэт ощущала только одно — потребность уйти. Не дала остановить себя ни Каартна, ни техническому секретарю, которые пытались ее успокоить.
В себя пришла
Припудривая в коридоре сберегательной кассы покрывшиеся пятнами щеки, Реэт думала, что ниже она уже не может опуститься. Возникла злость на Андреса, который убил Виктора и едва не убил ее, и на Хельви Каартна, в чьем присутствии она не смогла держаться так, как хотела, перед которой у нее сдали нервы, злость на все то положение, в которое она попала.
Реэт собиралась после посещения первого секретаря райкома партии посоветоваться еще с адвокатом, но теперь отказалась от этого намерения.
Садясь в автобус, шедший в Нымме, она ощутила бесконечную жалость к себе.
Секретарша, поспешившая вслед за Реэт Лапетеус на лестницу, вернулась и сообщила Хельви Каартна:
— Словно ветром сдуло.
— Она была вне себя. Узнайте домашний адрес Лапетеуса. В телефонной книге его нет.
— Сейчас. Она была страшно взволнована. Не слушала, что я ей говорила, — продолжала тараторить болтливая девушка.
— Они пережили большое несчастье. Это потрясло ее. Муж все еще в критическом состоянии, — объяснила Хельви Каартна, — В половине двенадцатого придут из академии. Немедленно сообщите мне.
Девушка остановилась в дверях, сказала:
— Я прямо испугалась, когда она со слезами на глазах вылетела из вашего кабинета. Телефон я сразу же узнаю.
Хельви Каартна было некогда долго размышлять о случившемся. К ней все время приходили люди. Но странное ощущение, вызванное поведением жены Лапетеуса, не проходило. Почему она убежала? На этот снова и снова возникавший вопрос Каартна не нашла ответа и вечером, дома. Даже после того, как поговорила с женой Лапетеуса по телефону.
На этот раз Реэт уже превосходно владела собой.
— Товарищ Реэт Лапетеус?
— Я слушаю.
— Каартна говорит, из райкома.
— Добрый вечер, товарищ секретарь.
— Мы не закончили днем наш разговор. Вы были очень взволнованы. Что привело вас к нам?
— Еще раз прошу извинения. Я действительно была не в себе. Очень вам благодарна, что вы позвонили. Я и сама не знаю, почему пришла к вам. Просто нервы были не в порядке.
— Я понимаю вас. Вам сейчас очень тяжело. Но поверьте, состояние вашего мужа не безнадежно. Я еще раз говорила с заведующим больницей. Он утверждает, что все еще может быть хорошо.
— Ваши слова придают мне надежду. Благодарю.
— Если вас мучают какие-нибудь заботы, если вы нуждаетесь в совете, прошу, зайдите в райком.
— Благодарю вас.
— Всего хорошего.
— Всего доброго.
После телефонного разговора у Хельви возникло убеждение, что Реэт Лапетеус не придет больше в райком. Так холоден и неприветлив был ее голос.
Почему она приходила утром?
Не Андрес ли послал ее?
Этому Хельви не верила. Хотя она никогда полностью не понимала Андреса, настолько-то она его все же знала.