Происшествие
Шрифт:
— Шейла, — проговорил я, — Шейла, милая!
Стекло разлетелось на миллионы осколков, каждый из которых был размером не больше изюмины. Я начал стряхивать их с ее плеч, вытаскивать из слипшихся от крови волос, снова и снова повторяя ее имя.
— Шейла? О Боже, пожалуйста, Шейла…
— Мистер Гарбер. — Полицейский уже стоял позади меня. Я почувствовал его руку у себя на плече. — Пожалуйста, сэр, пройдемте со мной.
— Вы должны вытащить ее. — Я почувствовал
— Мы так и сделаем, обещаю. А теперь, прошу вас, пойдемте со мной.
— Она не мертвая. Вы должны…
— Пожалуйста, сэр, боюсь, вы заблуждаетесь. Она не подает никаких признаков жизни…
— Нет, это вы ошибаетесь! — Я протянул руку и обхватил ладонью ее голову. Она упала на грудь.
В этот момент я все понял.
Полицейский крепко сжал мою руку:
— Вы должны отойти от машины, сэр. Здесь небезопасно. — Он силой оттащил меня в сторону, я не сопротивлялся.
Когда мы отошли на приличное расстояние, я не выдержал, согнулся и обхватил руками колени.
— Сэр, вам плохо?
Глядя на тротуар, я спросил:
— Моя дочь в машине. Вы видите ее? Она спит?
— Я вижу только ее голову… да, кажется, спит.
Несколько раз судорожно вздохнув, я распрямился и уже, наверное, в десятый раз пробормотал: «О Боже!» Полицейский стоял рядом, ожидая, когда я приду в себя и смогу ответить на его вопросы.
— Вашу жену зовут Шейла? Шейла Гарбер, сэр?
— Совершенно верно.
— Вам известно, что она делала сегодня вечером? Куда ездила?
— Сегодня у нее были курсы. В бизнес-колледже Бриджпорта. Она изучала бухгалтерию, чтобы помогать мне в бизнесе. Что случилось? Что здесь случилось? Как это произошло? Кто, черт побери, был за рулем другой машины? Что он натворил?
Полицейский опустил голову.
— Мистер Гарбер, судя по всему, причиной аварии стало управление автомобилем в состоянии алкогольного опьянения.
— Что? Пьяный водитель?
— Похоже, что да…
К потрясению и горечи примешался гнев.
— Кто был в той машине? Что за сукин сын…
— В другой машине было трое. Один выжил. Юноша, который сидел на заднем сиденье. Его отец и брат погибли.
— Господи, какой человек сядет за руль пьяным да еще с двумя детьми…
— По всей видимости, это было не так, сэр, — возразил полицейский.
Я уставился на него. Что? За рулем сидел не отец, а кто-то из сыновей?
— Один из мальчишек вел машину пьяным?
— Мистер Гарбер, я прошу вас. Вы должны успокоиться и выслушать меня. Скорее всего виновником аварии стала ваша жена.
— Что?
— Она свернула на
— Что, черт возьми, вы несете?
— А потом, — продолжил он, — другой автомобиль свернул с шоссе на скорости примерно шестьдесят миль в час и врезался в автомобиль вашей жены.
— Но один из водителей был пьян — так вы сказали?
— Вы не понимаете меня, мистер Гарбер. Если не возражаете, не могли бы вы ответить на один вопрос: ваша жена имела обыкновение садиться за руль в нетрезвом виде? Обычно люди в таком состоянии успевают…
В этот момент машину Шейлы охватило пламя.
Глава вторая
Я потерял счет времени и не помнил, сколько простоял перед шкафом Шейлы. Две минуты? Пять? Десять?
В последние две недели я сюда не заглядывал. Старался даже не подходить к нему. Конечно, сразу после ее смерти мне пришлось открыть шкаф и кое-что поискать в нем. Нужно было найти одежду для погребения, пускай ее и собирались хоронить в закрытом гробу. Сотрудники ритуального агентства по мере возможности привели Шейлу в порядок. Осколки стекла изрешетили ей тело. А взрыв хоть и не успел полностью уничтожить салон — пожарные быстро потушили огонь, — но еще больше усложнил работу гримерам. Они, словно скульпторы, слепили Шейле новое лицо, но оно имело весьма отдаленное сходство с оригиналом.
Однако я не переставал думать о том, как отреагирует Келли, если на церемонии прощания она увидит свою маму, такую не похожую на ту, которую любила. И все будут говорить, что Шейла выглядит прекрасно и ритуальные службы провели потрясающую работу, лишний раз напоминая о том, с каким материалом им пришлось иметь дело.
Я сказал, что ее собирались хоронить в закрытом гробу.
Директор ритуального агентства ответил, что именно так они и поступят, но для погребения все равно требовалась одежда.
Я выбрал темно-синий костюм — пиджак и юбка, нашел белье, туфли. У Шейлы было много обуви, и я остановил выбор на туфлях-лодочках со средним каблуком. Я бы предпочел другие, на высокой шпильке, но отложил их в сторону, вспомнив, что Шейла всегда считала их неудобными.
Когда я делал для Шейлы встроенный шкаф, выделив под него несколько футов стены нашей спальни, она заявила:
— Значит, мы договорились: это будет лично мой шкаф. А твой — тот маленький, жалкий, похожий на телефонную будку. Большего тебе и не нужно. И чтобы никаких вторжений на мою территорию!