Произведения (сборник)

Туэло Дмитрий Тимофеевич

Окраины города представлены домами одноэтажными, глинобитными, деревянными, каменными, жители имеют подсобные хозяйства, домашний скот. Совершенно случайно, то есть, ненароком, рассматривая устройство жилищ и усадеб, на несколько секунд оказался внутри сарая, заполненного сеном, где двое молодых людей занимались сексом. Отметил про себя, что рожают они, по-видимому, так же, как и земляне, уж точно не отпочкованием.

Поднявшись выше, обнаружил высокие здания, в четыре и пять этажей, с колоннами, балконами, архитектурными украшениями. Более детальному

изучению города решил посвятить следующий свой визит, мгновенно вернулся в тело.

97. Глория. "Иггл".

Довольно продолжительное время не выходил в тонкий мир, не посещал Глорию. В связи с тем, что издание книг - дело затратное, продолжительное и неэффективное, решил больше не публиковать информацию "эзотерического" толка на бумажных носителях, а просто выбросить в Интернет. При этом, на какое-то время пропал интерес к планете Глория, ну, живут там люди, пусть живут, чего им мешать? У них своя история, своя жизнь…, а на Земле своих дел хватает. Пару раз пытался посетить, но ничего путного не вышло.

Сегодня, спустя почти месяц с последнего визита, вдруг захотелось продолжить путешествия на "антиземлю", без какой-либо идеи. Так, поглазеть свободно, вдруг что-нибудь интересное попадется.

Ранним утром, в первой попытке посидел немного в "глорианской Шамбале" на ступеньках, вырубленных в наклонной стене скалы, обменялся парой фраз с Уу-Фф, состояние было настолько тяжелым, что решил не продолжать дальше путешествие, а вернуться домой и хорошенько выспаться.

Во второй попытке все получилось легко, свободно вышел из тела и через несколько секунд оказался на планете Глория, в большом портовом городе, на котором ранее остановил свои исследования.

Бесцельно, хаотически перемещаюсь над городом, отмечая некоторые детали. Вновь отметил выложенные брусчаткой и большими плитами песчаника, сланцев улицы города, асфальта там нет. На левом берегу канала, соединяющего море с соборной площадью, расположенной перед "типа Казанского Собора", обратил внимание на озелененную, ухоженную территорию, расположенную на нескольких террасах, спускающихся к берегу океана. Среди зелени расположены одно- и двухэтажные дворцы с колоннами из белого камня, лужайки, цветы, один из них довольно значительных размеров. Непонятно почему, но архитектура города занимает в большой степени мое внимание.

Направился в порт, там под разгрузкой стоят несколько судов. Заглянул в открытые трюмы, увидел какие-то тюки, обвязанные веревками.

На пристани стоят несколько кранов двух типов. Один тип портовых кранов действует по принципу коромысла, "колодезного журавля". На одном конце канат с крюком, на другом прикреплен балансир, от него канат протянут через барабан к горизонтальной лебедке, приводимой в движение лошадьми. После того, как груз из трюма судна прицеплен крюком к крану-коромыслу, лошадь по кругу вращает барабан лебедки и груз вместе с балкой крана вздымает вверх. Как я понял, этот тип крана обслуживал небольшие по размерам суда. Метод подачи груза на пристань не изучал, так как сразу же обратил свое внимание на работу другого портового крана.

Иной тип крана, с вынесенной стрелой, обрабатывал большие суда. Естественно, он и по своим размерам был больше первого, и работу его лебедок обеспечивала не лошадь,

а паровая машина. Его конструкция близка к нашим, земным.

Закончив обследование порта, вновь оказался на лужайке перед большим дворцом, складывается впечатление, что туда меня притянула некая сила. Это впечатление тут же подтвердилось появлением передо мной высокого, светлого, белокурого, голубоглазого мужчины, на вид которому было лет около сорока. Плотного телосложения, широкого в плечах, одетого в странную одежду, которую можно было бы назвать мундиром или камзолом, подчеркивающим ее официальность, или приверженность ее носителя (не обязательно владельца) к статусу руководителя.

– Пришелец, я тебя давно жду, - обратился он ко мне без всяких приветствий, - я глава этого города.

– Здравствуй, - ответил я ему, - а зачем? Ты можешь мне помочь поближе познакомиться с вашим городом?

– Да, - ответил он, - что тебя интересует?

– Порт я уже посмотрел, ты не мог бы показать мне вашу промышленность?

– Хорошо, - ответил глава, - с чего начнем?

– С легкой промышленности, - сказал я.

Перед моим взором возникли вытянутой формы одноэтажные здания с двускатными крышами, легкая промышленность, как тут же объяснил мне глава города (он оказался более, чем мэр, но это выяснилось позже), у них разделена по цеховому принципу. Не успел выяснить структуру управления промышленности, как мы оказались в цехе, где стояли множество простых ткацких станков.

– Это полотняный цех, - отметил я про себя, - полотно делают из льна, хлопка (с хлопкового дерева) и конопли.

Через мгновение мы оказались в другом цехе, где производился пошив одежды. Швейные станки совершенно не были похожи на машинки Зингера, представляли собой несколько прямоугольных рамок с иглами с ножным приводом.

– Что еще?
– спросил глава города, когда мы вылетели из швейного цеха.

– Тяжелую промышленность, - ответил я и, заметив на одной из улиц движущуюся автомашину, типа нашего трамвая, но передвигающуюся по булыжной мостовой, продолжил:

– Как производится изготовление таких транспортных средств?

Мгновенно мы оказались в мрачном помещении, здании цеха по изготовлению автотранспортных средств. Куча металлических балок, изделий, часть кузова и множество того, что обычно можно наблюдать в цехе металлоизделий небольшого предприятия, каких множество у нас в России, или в цехе нестандартного оборудования.

– Похоже, вы не применяете в производстве конвейер - спросил я главу города, - вы все изготавливаете поштучно?

– Мы не знаем, что это такое, - ответил тот.

Мы вновь оказались перед большим красивым зданием с колоннами, который являлся резиденцией главы.

– Ты только мэр города - спросил я главу, - а кто находится в "Казанском Соборе"? У нас на планете все управление в странах централизовано, сконцентрировано в одном управленческом центре.

– У нас не так, - ответил он, - все города страны с прилегающими территориями обладают полной самостоятельностью, живут по своим планам, независимым от кого-либо. Я управляю таким же анклавом (так мое сознание интерпретировало территориальное обособление), а там (у меня возникла картина "Казанского Собора") осуществляется идейное, духовное руководство всей страной.