Проказница

Грейс Сьюзен

Диана заметила, что Джад нервничает. Руки его были сжаты в кулаки, взгляд устремлен прямо перед собой. Под прикрытием скатерти она потихонькау взяла его за руку. Он бросил на нее взгляд и улыбнулся, когда губы ее прошептали: «Я люблю тебя». Пальцы их сплелись, и от этой близости напряжение начало спадать. Но все нарушилось, когда минутой позже в комнату вошла Тилли и сразу же устремилась к Диане.

— Слава богу, ты невредима, Ана! — воскликнула она. — Я чуть с ума не сошла, когда ты вчера не вернулась. Я опасалась, что что-то случилось. Как ты себя чувствуешь?

Как ребенок?

Комната наполнилась гулом голосов. Все заговорили сразу.

— Ребенок? — Майлс стукнул по столу кулаком. — О каком это ребенке идет речь, Диана?

— Папа, позволь мне объяснить, — начала она.

— Не кричите на нее! — вскочил с места Джад. — Я никому не позволю говорить так с моей невестой!

— Прости, Ана! — рыдала Тилли, вцепившись ей в плечо. — Умоляю, прости меня! Я забыла, что об этом нельзя говорить.

— Я же видел, что с ней что-то не так, — кивнул Джастин. — Врач всегда замечает такие вещи.

— Чудесно! У тебя будет ребенок, как и у меня! — восторгалась Анжела.

Только леди Кэтрин спокойно вздохнула, откинувшись в кресле.

— Похоже на то, что с ужином нам придется обождать.

Когда шум замолк, Тилли удалилась спать с головной болью, и ужин был наконец подан.

— Почему ты нисколько не удивилась, когда Тилли упомянула о ребенке? — спросил Майлс через стол свою жену. — Она тебе уже сообщила об ожидаемом прибавлении семейства?

Леди Кэтрин покачала головой:

— Нет. Я сама пришла к такому заключению.

— У тебя новый сверхъестественный дар открылся?

— Вовсе нет. Просто женская интуиция, милорд. — Кэтрин сделала знак лакею у двери. — Питерс, скажите кухарке, что можно подавать десерт. — Она снова повернулась к мужу: — Теперь, в отсутствие прислуги, нужно ли мне напоминать тебе, что я родила Диану и Джеймса меньше чем через шесть месяцев после свадьбы? Очевидно, страстность в любви — это фамильная черта, так что не осуждай нашу дочь.

— Но это совсем другое дело! — продолжал негодовать Майлс. — Ана слишком молода для замужества, не говоря уже о том, чтобы стать матерью.

— Ей двадцать два года. Она сейчас на три года старше, чем была я, когда выходила за тебя замуж. Вместо возражений почему бы тебе не утешиться мыслью о том, что наша дочь выходит за любимого человека? Мне самой в этом отношении повезло, и я никогда не раскаивалась. — Послав Майлсу воздушный поцелуй, Кэтрин повернулась к Джастину: — А ты не собираешься сказать Джаду и Ане, почему ты настоял на том, чтобы приехать сюда с нами?

Джастин поставил бокал.

— Я приехал в Ирландию, чтобы извиниться за поступок моего сына Майкла. Ну и затем, чтобы помочь мистеру Девлину и его семье.

— А что Майкл сделал такого ужасного? — спросила Диана.

— Он взял одну принадлежащую тебе вещь, — отвечал Джастин, доставая из кармана пачку бумаг. Выбрав одну из них, он протянул ее Диане. — Прежде чем мистер Девлин уехал, он написал тебе письмо, объясняя в нем причины своего внезапного отъезда и обещая вернуться через

несколько недель. Майкл нашел его на камине в коттедже и решил сам отдать его тебе. Как ты, может быть, помнишь, это было в тот день, когда Майкл и половина всех обитателей нашего дома слегли с ветрянкой. Не желая признаться в том, что он побывал в коттедже, мой сын спрятал письмо под матрас. К тому времени, как он поправился и стал выходить из своей комнаты, ты уже уехала.

Джад поцеловал руку Дианы.

— Теперь ты знаешь, что я и правда оставил для тебя письмо. Я бы никогда не уехал, не сделав по крайней мере этого.

Наклонившись, она коснулась губами его губ.

— Я никогда больше не усомнюсь в тебе, любимый.

— Может быть, стоит подумать немного о приличиях? — нахмурился Майлс. — У вас еще будет время для… для… этого, когда вы поженитесь.

— Как это все романтично! — вздохнула Анжела. — А когда состоится церемония?

— Как только мы найдем священника, который согласится обвенчать нас без оглашения в церкви наших имен, — отвечал Джад. — Поскольку меня разыскивают, мы не можем откладывать наш отъезд, но я хочу, чтобы сначала состоялась наша свадьба.

Диана стиснула ему руку.

— Может быть, нам удастся найти священника, который поддерживает повстанцев.

— Но вам же еще нужно и свидетельство о браке, — сказала Кэтрин. — Это будет непросто для человека в вашем положении, Джад. Может быть, вам лучше подождать со свадьбой.

— Ни за что! — взорвался Майлс. — Моя дочь, беременная и незамужняя, никуда не поедет! Если уж я должен отдать мое дитя этому человеку, то пусть сначала он на ней женится.

— Но, Майлс, существуют известные правила и законы, — напомнила ему Кэтрин. — Нельзя жениться без свидетельства, да и найти священника, который согласится обойтись без оглашения в церкви имен новобрачных, будет непросто.

— Просто? — усмехнулся граф. — Конечно, непросто. Но за деньги все можно купить, любовь моя. Даже свидетельство и даже венчание.

— Чиновников купить возможно, но я сомневаюсь, что священник пойдет на это и примет взятку.

— Не взятку, Кэт, а пожертвование. Ведь отцу Касперу нужны книги и другие материалы для школы, которую я здесь построил в прошлом году, как ты думаешь?

Заметив, что усилия, направленные, чтобы успокоить гнев мужа, увенчались успехом, Кэтрин довольно улыбнулась. Майлс объяснил всем, как он собирается поговорить с местным судьей и священником на следующий день.

— Завтра к вечеру Диана и Джад будут женаты, — заявил он с уверенностью.

Пока обсуждались планы завтрашней церемонии и ужина, который должен был за ней последовать, Кэтрин наблюдала за дочерью. Ей будет жаль расстаться с ней. Хотя внешне Диана походила на отца, по характеру она была ближе к матери. Обе они отличались стремлением к независимости, обе пренебрегали условностями и не терпели несправедливости. А влюбившись, они отдавали любимому человеку свое сердце безраздельно, никогда не испытывая даже минутного сожаления или раскаяния.