Проклятая Черной Луной
Шрифт:
Остальные закивали, подтверждая его слова. Мятежник криво ухмыльнулся.
— Артисты, значит? — он повернулся к солдатам. — Отведите их к остальным. Только сильно не бейте, они будут развлекать нас сегодня за ужином.
— Спасибо, господин. Мы сыграем свою лучшую пьесу! Мы…
Всех актеров грубо подняли на ноги и повели на псарню. То и дело подталкивая, наступая им на пятки, солдаты рассадили их по вольерам. Кенджи оказался в одной клетке с императором.
— Какая встреча, мой господин, — размашисто поклонился артист и огляделся по сторонам. —
— А какого хрена ты такой веселый? — подала голос все та же языкастая служанка. Кенджи хихикнул.
— Ну, я умею радоваться возможности прожить еще один день. Я не погиб на поле битвы — это уже повод отметить.
Остальные актеры закивали, будто положение, в котором они оказались, их вовсе не смущало.
Яра приблизилась к решеткам, практически прижалась к ним лицом.
— Вы что-то слышали? Может, какие-то разговоры.
— В основном, вопли умирающих, — пожал плечами Кенджи. — А, и что сегодня мы будем развлекать милостивых господ за ужином.
— Значит, Гекко хочет пошиковать, — принялась рассуждать вслух Яра. — Для этого ему нужны служанки, актеры. И мы.
Ики побледнела и затряслась.
— Это мерзко.
— Это отлично, — не согласился император. — Это наш шанс.
— Шанс на что, мальчик? — пыхнула трубкой Харука Мин. — Свой шанс ты профукал, как последний идиот.
— Девушки смогут подобраться ближе к главарю, — заговорил было император, но притих. Осуждающие взгляды вонзились в него, как стрелы.
— Армия померла вся, решил прятаться за спинами женщин, — подала голос служанка. — Хорош герой! Может, и неплохо будет, если мятежники тебе голову отчекрыжат!
— Следи за языком, — цокнула Харука Мин.
— А ты мне не указывай, ящерица старая, — рыкнула девушка.
Яра устало потерла глаза и обернулась к Ики. Та не отрывала взгляда от Кенджи, а он смотрел на нее. Они обменялись едва заметными кивками и тут же отвели взгляды.
— Это тот юноша, о котором ты спрашивала? — шепнула Яра. Ики кивнула и, прикрыв рот рукавом, густо покраснела. Яра не удержалась от улыбки.
Она сунула руку в карман, чтобы нащупать белый шарик. В ее голове созревал план.
***
— Какой, нахрен, праздник? — рыкнула Мотоко, скрестив руки на груди. Гекко невозмутимо отхлебнул вина и причмокнул.
— А что? Мои люди, по-твоему, не заслужили? Или они недостаточно изысканны для этого общества?
— Она не хотела сказать ничего подобного, — вступился за возлюбленую Юн. — Но я согласен с Мотоко, возможно, для передышки еще рано.
— Мои люди так не считают, — хмыкнул Гекко. — И к тому же, я бы хотел публично отблагодарить своих главных помощников.
— А что будет с императором?
— О нем не беспокойся, моя дорогая Мотоко, — улыбнулся Гекко. — Лучше принеси нам еще вина и начни заниматься приготовлениями, а то солнце уже садится.
Непонятно, что его опьянило сильнее, выхлебанная бутылка вина из погребов Джао, или победа, доставшаяся ему слишком легко. Мотоко прикусила язык,
— Когда прибудут старейшины? — спросила она.
— К празднику, — пожал плечами мужчина. — Ты и сама понимаешь, кости старые, времени для путешествий им нужно больше. Расслабься, ты их приезд не пропустишь, если немного позанимаешься делами.
Молодая женщина круто развернулась и вышла из покоев, не удостоив мужчин ни одним лишним взглядом. Бойня уже закончилась. Теперь бойцы Гекко растаскивали тела. Одних хоронили в братских могилах прямо на месте клумб, а других тащили в город, чтобы вывесить на поругание уставшим от власти империи горожанам. Полежавшие на солнце тела уже начали вонять. Мотоко зажала нос пальцами и отправилась на псарню.
В крови кипела ярость. Гекко словно игнорировал ее, отдавая все внимание и уважение Юну. А ведь это она их познакомила! Это она шпионила, давала взятки, пропихивала людей Гекко на места. Это она позволила Гекко подобраться поближе к невесте императора, к обеим потенциальным невестам. А вместо благодарности ее просят приготовить пирушку!
Стиснув зубы, Мотоко вошла в обитель мерзкого запаха псины и прелой соломы. Интересно, что Гекко сделал с собаками?
— Спешу вам сообщить, что отныне остров не является колонией империи. Скоро прибудет Совет старейшин, чтобы провозгласить на острове новое независимое государство, — отчеканила она, прожигая взглядом каждого, кто решался поднять на нее глаза. — По случаю нашей победы господин Гекко устраивает праздник. Каждый, кто согласится в нем участвовать, получит еду с кухни и возможность воспользоваться баней.
— А кто откажется? — ухмыльнулась Харука Мин.
— Глоток воды и десять ударов палками, — тут же парировала Мотоко. Старуха закатила глаза, мысленно делая какие-то вычисления.
— Меня устраивает. А вот девушкам такое веселье пропускать не стоит.
— А Вас никто и не приглашал, — хмыкнула Мотоко. Она щелкнула пальцами, на псарню тут же зашли несколько бойцов. — Актеров можно забрать. Еще возьмите пару поломоек и кухарок, двух служанок: одну для госпожи Чен, вторую для госпожи Кин. Нет, для госпожи Кин — двух. Господин Гекко попросил уделить ей особое внимание.
Яра дернулась, упираясь взглядом в решетку перед собой. Стиснула зубы, сжала кулаки, про себя повторяя, как молитву: «Этого больше не повторится».
— А которая из них Чен? — пробасил воин, открыв клетку. Мотоко устало прижала ладонь ко лбу.
— Привыкай, дорогая, — хихикнула Харука Мин. — Тебе предстоит увидеть все грани человеческой тупости.
Отобранных Мотоко людей толпой повели с псарни в женский дом. Бойцы, завидев их, свистели девушкам, показывали непристойные знаки, высовывали языки. Ики невольно прижалась ближе к Яре. С другой стороны девушку нагнал Кенджи Сао, на мгновение склонился к ее уху и отшатнулся раньше, чем воин из сопровождения успел на него замахнуться.