Проклятая шахта. Разгневанная гора
Шрифт:
К часу они кончили расчищать завал внизу шахты. Посмотрев один раз вниз, я поймал взгляд Дэйва, который с опаской поглядывал наверх. Вода поднималась. Она доходила уже почти до верха их сапог. В оранжевом свете ламп его лицо казалось особенно бледным. Они убирали деревянный настил, закрывающий яму.
– Скоро мы кончим? – спросил меня Фраер. По его лицу текли потоки грязной воды, глаза лихорадочно блестели.
– Остался еще один, – сказал я.
И вдруг внизу кто-то громко закричал. Крик был слышен, даже несмотря на работающий компрессор. Я заглянул вниз. Капитан Менэк находился на дальнем краю ямы, там, где был телефон. Вид у него был
– Там что-то случилось! – крикнул диким голосом, больше напоминавшим визг.
Менэк перебирался по выступу на другой конец ямы. Слим повернулся и исчез в глубине галереи. Дэйв последовал за ним, бросив испуганный взгляд в нашу сторону. Менэк взобрался по лесам, а потом по лестнице к нам.
– Сколько еще осталось? – крикнул он мне в ухо. Голос его был вполне спокоен.
– Один, – сказал я ему.
О'кей. Мы все приготовим. Как только ты вставишь заряды в шпуры, позвони Слиму, и он заберет тебя вместе с. компрессором. Я кивнул.
Он похлопал меня по плечу и спустился вниз, а я стал бурить последний шпур. Не успел я дойти до половины нужной глубины, как почувствовал, что Фраер тянет меня за рукав. Я выключил бур.
– Здесь что-то неладно, – сказал он. Он весь дрожал, в глазах его застыл ужас, а по лицу градом катился пот. – Мне это не нравится! – кричал он. – Они все ушли.
Я посмотрел вниз. В галерее было темно. Там никого и ничего не было, только работающий компрессор.
– Почему они нас бросили? – кричал он. – Это ловушка. – Он обернулся ко мне, трясясь от страха. – Говорю тебе, это ловушка. – Он полез вниз по лестнице.
– Не будь дураком, – сказал я, хватая его за плечо.
– Отпусти меня! – визжал он. – Говорю тебе, он собирается нас погубить. Откроет проход в море, не дав нам уйти.
Я затащил его назад.
– Никто, кроме нас, не может открыть этот проход! – крикнул я. – А ну, возьми себя в руки. – Я тряхнул его так, что он едва не слетел с лестницы.
Наконец он немного успокоился, глаза приняли нормальное выражение.
– С нами ничего не случится, пока между нами и морем держится этот пласт. Ты это понимаешь?
Он кивнул.
– Вот и хорошо. Давай кончать шпур.
Когда бур вошел в породу на нужное расстояние, я послал его вниз, чтобы он выключил компрессор. В наступившей тишине он крикнул мне наверх:
– Вода поднимается, дошла уже до двух футов!
– Неси сюда заряды, – велел я ему. Мне хотелось поскорее закончить.
– Нет, – заявил он. – Нет, я ни на минуту здесь не останусь. Если хочешь, оставайся один, а с меня довольно. Я возвращаюсь назад.
– Вернись, Фраер! – крикнул я.
– И не подумаю! Ни в жисть больше не спущусь в эту проклятую шахту. – Голос его замер в глубине галереи.
Я спустился вниз. Заряды лежали на платформе рядом с компрессором. Я подобрал их, но потом меня охватило сомнение. Стояла мертвая тишина, если не считать журчания воды. Светилась только одна моя лампа. А лампа Фраера мелькала далеко в глубине галереи, отражаясь в воде. Тишина и ощущение покинутости были почти непереносимы. Я снова положил заряды на платформу и перебрался по выступу на другой конец ямы. Отодвинув камень, я покрутил ручку полевого телефона. Ответа не было. Я покрутил ручку еще раз. Снова молчание. А вокруг продолжала журчать и капать вода. Я посмотрел наверх: нужно ли мне подниматься наверх и забивать в шпуры заряды? Мне казалось, что
Но все-таки мне удалось взять себя в руки. Кровля держалась вот уже два часа. Держалась все то время, пока я бурил. Если она выдержала все это время, значит, выдержит и дальше. Я дурак. Просто я заразился от Фраера и потому поддался страху. Вот если бы только Слим ответил мне по телефону. Но может быть, они просто еще не успели добраться до главного ствола.
Я буквально заставил себя вернуться назад по выступу, взять заряды и взобраться наверх. Дважды я останавливался. Каждый мой нерв пронзительно кричат, требуя, чтобы я вернулся. Но я снова заставлял себя двигаться дальше. Наконец я добрался до самого верха, оказавшись под этой тонкой перемычкой, с которой на меня лилась вода. Я начал закладывать патроны в шпуры. На этот раз в них был двойной заряд. Работа меня немного успокоила. Я сосредоточил на ней все свое внимание.
И вдруг сквозь журчание воды пробился новый звук. Я прекратил работу и прислушался. Звук повторился. Он был похож на звон колокольчика. Неужели это повысилось давление и у меня звенит в ушах? Что, если не выдержала перемычка галереи, ведущей к Кам-Лаки? Фраер говорил, что старик пытался там что-то бурить. Может, она в результате ослабла? Если вода заливает галерею Мермейд, то давление непременно возрастет и у меня будет звенеть в ушах. При этой мысли у меня стали дрожать руки и все тело покрылось потом. Я напрягся, ожидая услышать рев воды, заливающей галерею. Но все было спокойно, только вокруг капало и журчало да звенел этот колокольчик. Видно, это скала шутит свои шутки. Я направил лампу на потолок. Там всюду зияли трещины. Шипела вола, попадая на пламя лампы. Я облизнул губы. Они были мокрые и соленые от воды, которая лилась по лицу. А колокольчик все звенел у меня в ушах. Звук был такой слабый, что его было еле слышно за шумом воды. Воображение? И все-таки… Я вспоминал обо всех тех случаях, когда шахтеров предупреждали об опасности. Иногда это были звуки, иногда просто шестое чувство. Или изменение давления, от которого звенит в ушах. Звук не прекращался, настойчивый, тревожный, словно предназначенный специально для меня.
И вдруг я вспомнил о существовании телефона. Оставив патрон, который держал в руках, я кубарем скатился вниз по лестнице. Последние несколько футов я просто пролетел и свалился в волу. Поднявшись на ноги, я увидел красную лампочку, которая горела над тем местом, где находился телефон. Я громко рассмеялся, тут же испугавшись звука собственного голоса. У меня даже закружилась голова – такое я испытал облегчение. С трудом дойдя по воде до одного из выступов – в сапогах у меня было полно воды, – я по выступу добрался до телефона.
Но голос, который я услышал, когда поднял трубку, принадлежал не Слиму. Это был голос Кити.
– Это ты, Джим? – спросила она. – Слава Богу! Я не знала, что случилось. Они все поднялись наверх, кроме тебя и Фраера. Я звоню, звоню без конца.
Голос у нее был взволнованный, она тяжело дышала.
– Что случилось? – спросил я.
– Ничего, – ответила она. – Просто я заволновалась, когда увидела, что они вышли наверх. У капитана Менэка был такой вид, словно он… словно он чего-то боится. И мне захотелось убедиться, что с тобой все в порядке.