Проклятая

Рубцов Александр

– Мам, ну хватит. Врачи сказали, что ты хорошо кушаешь. Тебе что-то не нравится?

В ответ мать лишь промычала. Взгляд ее был прикован к окну. Сергей встал с кровати закрыл окно. Казалось, что мать вздохнула с облегчением.

Ему все же удалось покормить ее, хоть и съела она не много. Сергей дал ей лекарства, выписанные в больнице, и поднялся к себе. Назавтра предстоял тяжелый день. Он лег и практически сразу выключился.

Проснулся он под звон будильника в пять утра. Солнце еще не полностью встало, но уже начинало светать. Рассвет уже приобретал четкие контуры. Сергей выключил будильник и сел в кровати. Снизу раздалось кряхтение матери. Он зевнул, протер

глаза и вышел из комнаты.

Едва он подошел к лестнице, как увидел мать на полу прихожей снизу. Она ползла к лестнице, подтягиваясь руками, и сосредоточено кряхтела. Сергей побежал вниз, перескакивая через три ступеньки. Он поднял мать и посмотрел на ее лицо. Взгляд ее был пустым и бессмысленным. Открытые глаза смотрели сквозь него.

В комнате матери воняло мочой. На белой простыне расплылось темное пятно. Сергей отнес мать в зал на диван, покрытый клеенкой и предназначенный для подобных вещей, и вернулся в комнату. Он тихо выматерился себе под нос и рывком сдернул простыню с матраса. Вся процедура заняла четверть часа. Он надел на мать новую рубашку и уложил на место. Она осталась лежать, глядя в потолок.

Когда он вернулся домой с работы, мать все еще смотрела в потолок. Сергей почему-то подумал, что она совсем не спала все это время. Он попробовал ее покормить, но она отказалась. Сергей с трудом влил в нее лекарства и положил спать.

На улице уже стемнело. Сергей был в приподнятом настроении: тот самый мешок с деньгами, у которого он недавно подрабатывал, рекомендовал его своему другу и предложил хорошую сумму денег, если тот сможет на выходные провести ему проводку в коттедже в одной довольно крупной деревне неподалеку. Сначала Сергей отказался бросить мать на все выходные, но "мешок" предложил ему сумму побольше, которой хватило бы и на сиделку. Если дело пойдет так дальше, то возможно зиму они переживут спокойно.

Он сел на кровать и принялся стягивать носки, когда снизу раздался сдавленный крик матери. Спустился вниз. Увидев его, мать закричала. На полу в лунном свете сверкала лужа блевотины. В комнате воняло кислым. Сергей открыл окно настежь, отчего мать принялась орать дурниной.

Набрав воды в чашку, он вернулся к матери и увидел ее валяющуюся на полу и размазывающую блевотину по доскам. Он сжал кулаки и тяжело простонал. Он никогда не был одним из тех, кто привык постоянно жаловаться на то, как жизнь его обделила, но сейчас ему хотелось разреветься, словно девчонке-подростку, которую бросил ее парень. Обида встала в горле комом и давила на грудь.

Он остервенело оттащил мать в чистый угол и сдернул с нее рубашку, обнажив обвисшую покрытую пигментными пятнами кожу цвета сырого теста. Все это время она извивалась подобно змее. Сергей кинул рубашку в лужу и потащил мать в зал. Она смотрела на него безумным взглядом и попыталась укусить за плечо. Теперь уже вне себя от ярости, он бросил мать на диван.

Пока он убирал воняющую кислятиной субстанцию, мать не переставала орать в зале. В один момент она вдруг затихла на какое-то время, но затем начала лаять. Сумасшедшие глаза налились кровью. Сергей сел рядом с ней. Он немного остыл. Стал думать, что делать дальше. Принес чистую рубашку и надел на старушку. В голову пришла замечательная мысль. Спасибо доктору Ватсону из больницы.

Он поднял ставшее вновь легким тело матери и понес в комнату. Собственное спокойствие пугало его. Но с другой стороны, что он мог еще сделать?

Мог. Несомненно, мог.

Занес мать в комнату и бережно положил на кровать. Закрыл окно и вышел. Мать внезапно

замолчала. Ее взгляд стал осознанным.

– Извини, мам, - сказал он.

Вышел из комнаты и плотно закрыл дверь за собой. Маразм. У матери появилась какая-то навязчивая идея, как это часто бывает при приобретенном слабоумии. Мозг перестает работать в нормальном ритме. В голове остается только эта самая идея, вытесняя все другое. Сам того не замечая, он сам теперь был охвачен мыслью, что старуха специально сунула пятерню в горло, чтобы ее сочно вырвало на пол. И в данный момент ему было безразлично, прав он или нет. Он устал и хочет спать. Завтра предстоит очень тяжелый день. А после выходных, если ничего не изменится, то мать вновь поедет в больницу. Видимо там она чувствует себя значительно лучше.

В следующую ночь он сорвался. Он пришел домой в довольно мерзком настроении. На работе все было нормально, только прошлая ночь давала о себе знать. Все кости ломило от усталости. Войдя в комнату матери, он увидел, что она не спит. Она, как и сын выглядела просто ужасно. Глаза превратились в глубокие пещеры, скулы выделялись так, словно она не ела уже месяц. Сергей проклинал себя за решение, принятое прошлой ночью и поклялся, что больше не закроет мать одну. В комнате было прохладно. Он закрыл окно и накормил мать картофельным пюре с подливкой. На работе появилась новенькая. Одинокая симпатичная вдова, которая приготовила ему обед и снарядила еще и домой. Мать с горем пополам болезненно проглотила несколько чайных ложек.

– А теперь спи, - сказал он и выключил свет.

Сергей отключился мгновенно, стоило ему только принять горизонтальное положение. ...И проснулся уже через час, когда мать снизу замычала. Он открыл глаза и уставился в потолок, пытаясь подавить в себе агрессию. Он сжал кулаки до боли и стиснул челюсти. Обещание, данное самому себе, теперь не казалось ему столь уж благородным. Скорее глупым. Нужно везти ее в больницу.

Зачем? Чтобы вновь выслушать наставления этого мудака доктора, который не знает и малой доли того, с чем пришлось столкнуться Сергею. А потом ее снова привезут назад. Давай, гражданин Романов, это - твоя забота. У нас тут очень много людей, которым мы действительно можем помочь. А твоя мать, уж извини за правду - это списанный материал. Думай сам, что ты с ней сделаешь.

И отгул брать нельзя. Начальник точно выговорит ему. Что за жизнь? Он словно стоял между чашами весов. Если по работе все постепенно налаживалось и даже наклевывался какой-никакой роман с классной девушкой из соседней деревушки, то дома должно быть хуже некуда, чтобы удержать баланс.

Черт возьми, если она будет продолжать в том же духе, то мне и самому вскоре понадобится психиатр. Очередной крик отдался резкой острой болью в виске и над глазом. Сергей сел в кровати.

Внезапно его переклинило. Он встал и уверенным шагом направился в комнату матери. Через несколько секунд он ворвался к ней, схватил за плечи потряс и заорал ей в лицо.

– Заткнись! Заткнись!

Мать замерла на секунду, но затем разразилась зловещим смехом. Сергей занес над ней руку. Она продолжала смеяться. Сергей шлепнул по дряблой щеке. Слегка, чтобы она одумалась. Эффекта удар не принес. И тогда он ударил сильно. Потом еще раз... И еще. Мать продолжала смеяться.

– Заткнись! Заткнись! Заткнись ты, старая сука!
– он оросил лицо старухи слюнями.
– Заткнись или я клянусь Богом, я убью тебя!