Проклятье Ифленской звезды
Шрифт:
— Понятно… непонятно только, когда он собирается всё успеть… и почему ещё не бросил всё к морским жуфам…
Темери ответила на это лёгким пожатием плеч, означающим упрямое намерение как-то поучаствовать в предстоящих событиях.
Да уж, покладистой домашней жены из неё не получится.
А может и к лучшему! — внезапно заключил Кинрик. Завтрак им обоим оказался не в радость, так может, не стоит его затягивать?
Он протянул девушке руку, помог выбраться из-за стола. Ладонь у неё была шершавая, тёплая и узкая. Совсем не похожая на изящную,
— Идёмте!
Слуга, ждавший этого момента, распахнул двери. Там, снаружи, оказывается, уже собрались придворные — не то просто поглазеть на них, не то — поприветствовать.
Кинрик вдруг увидел Вельву — девушка стояла неподалёку и провожала его отчаянным, нежным взглядом. Сразу захотелось подойти и утешить. Но это было бы неприлично. К тому же Кинрик невольно сразу же вспомнил о предстоящем разговоре с Нейтри. И это его расстроило ещё больше.
Внезапно до Кинрика дошло, что означал взгляд Вельвы — да и многие другие внимательные взгляды — как ифленских, так и мальканских дворян. Все они думают, что наместник провёл ночь в объятиях молодой жены. И возможно, надеются по случайным словам или жестам догадаться, «как всё прошло».
— Рэта Итвена, — шепнул он на ухо мальканке. — у меня есть идея.
— Какая?
— Не пугайтесь, но мне снова хочется натянуть им всем нос. Всем нашим придворным сплетникам…
Темершана окинула взглядом собравшихся, и еле заметно сжала в ответ пальцы наместника. Оставалось лишь надеяться, что она правильно поняла задумку.
Кинрик громко и очень галантно сказал:
— Благодарю вас за чудесное утро, моя дорогая! — и коснулся губами сначала её пальцев, потом щеки. — Надеюсь, вам оно понравилось так же, как и мне!
— Разумеется, — улыбнулась мальканка.
— Позвольте, я провожу вас на галерею. Там сейчас чудесно!
Когда собрание придворных осталось позади, Кинрик быстро свернул в один из служебных коридоров второго этажа, скрытый от благородных чеоров плотной вишнёвой гардиной. Остановился, прижавшись спиной к стене и неудержимо рассмеялся.
Темери словно заразилась от него смехом и тоже улыбнулась.
— Что вы задумали? — спросила она.
— Сейчас все эти люди помчатся на галерею, проклиная нас за любовь к прогулкам на свежем воздухе. Подозреваю, даже тёплые плащи накидывать не станут, чтобы ничего не упустить.
— Чего, например?
— Например, как мы целуемся. Или ругаемся. Они надеются на скандал. Мне иногда кажется, что знатные чеоры, обитающие, что при императорском дворе, что здесь — питаются исключительно слухами и сплетнями. Вот и пусть мёрзнут.
— Пусть мёрзнут. — Посерьёзнев, кивнула мальканка. — А дальше что?
Кинрик снова вздохнул. Так далеко его планы никогда не заходили.
— Вы хотели поговорить с Шеддериком. А я… мне тоже нужно кое с кем поговорить. Я тоже… в общем, мне бы не хотелось, чтобы за этой встречей кто-то наблюдал.
Она снова задумчиво кивнула. И у Кинрика возникло стойкое ощущение, что мальканка догадалась, с кем и о чём он собирается
А если бы знала, что сказала бы?
Нет, если об этом думать, то можно сломать всю голову… и всё равно не приблизиться к истине.
— Конечно. Ступайте. Я постараюсь тоже не показываться людям на глаза… хотя бы пару часов.
Кинрик едва удержался, чтобы снова не чмокнуть мальканку в щёку. Почему-то показалось, что в полутёмном пустом служебном коридоре это будет совсем неуместно.
Если бы Кинрик решил покинуть Цитадель через парадные ворота, может, все дальнейшие события пошли бы иначе. Но он решил, что это будет слишком заметно, и вышел через один из немногих боковых выходов. По той причине, что он опять слишком увлёкся мыслями о Нейтри, Кинрик упустил из виду, что этот самый боковой выход находился как раз под галереей, на которую уже начали неспешно выходить благородные чеоры.
И конечно не заметил долгий внимательный взгляд сверху.
Когда человек на галерее убедился, что видит именно Кинрика, а не кого-то другого, он плотнее надвинул капюшон, и чуть не растолкав встречных, метнулся к выходу.
Рэта Темершана Итвена
Сдержать обещание, данное Кинрику, оказалось непросто. Во-первых, когда оказалось, что их на галерее нет, и не предвидится, разочарованные благородные чеоры вернулись в тепло внутренних коридоров и залов, но в собственные комнаты так и не ушли. Во-вторых, ходами для прислуги она воспользоваться тоже не смогла. Так вышло, что спрятались они с Кинриком в обжитой, «новой» части цитадели, где таких коридоров не очень много, и по ним всё время кто-то ходит. Ну и в третьих — чеор та Эммегил.
Благородный добровольный изгнанник, несправедливо обиженный тайной управой и лично наместником, счёл возможным вернуться в Тоненг после свадьбы, чтобы никто не подумал, что он желает зла молодой мальканской супруге Кинрика.
И конечно, вернулся он не один, а с прислугой. И с приличествующей свитой молодых ифленских дворян и сианов. И все эти люди ожидали размещения как раз в торжественном каминном зале и в широком центральном коридоре замка, разделяющем его на старую и новую части. Миновать эту толпу незаметно не получилось бы.
Так что Темери пришлось долго ждать удачного момента, а когда он настал, она чуть не обняла горничную Дорри, которая, вероятно, по ошибке заглянула в эту часть замка.
Дорри сразу сообразила, что зовут её из-за гардины, и что крутить головой не надо, а надо, наоборот, с самым деловым видом зайти в служебный коридор. Темери ещё в первый день заметила, что девушка она сообразительная и умеет держать язык за зубами, и очень обрадовалась, что не нужно обращаться за помощью, например, к Вельве. Вельва болтушка, и не всегда понимает, какая помощь от неё требуется. Но она любопытна, и даже удивительно, как так получилось, что её нет среди благородных чеор, решивших прогуляться после галереи ещё и здесь.